Возвращение из отпуска
Шрифт:
– Верно, - кивнул Реостат, закинул голову и с бульканьем допил пиво.
– Ну, давай собирать народ.
– Какой народ?
– удивился Легин.
– Ты что, думаешь, я здесь один такой?
– удивился Реостат, снимая трубку терминала.
– Нет, брат. Тут много таких - разноцветных. Сектора-то, брат, для вражьей своры недоступны. Они ведь освящены. Неважно, по какому обряду. Важно, что для людей они святы. Серой своре сюда хода нет.
– Серой?
– А ты хоть раз видел священников культа Единого Сущего? Они серые все. Сами серые, одежда серая... Я их еще до введения
Легин задумался, Реостат же принялся набирать номера и весело кричать в трубку на старых языках - немецком, роял-датч, тоскалузском, которых Легин, к стыду своему, почти не понимал. Отговорив с одним собеседником, Реостат что-то помечал в терминале, набирал следующий номер и опять принимался весело орать. Пару раз он переходил на линк, но Легин разбирал его речь с трудом - Реостат говорил на телемском, даже, точнее, на тоскалузском сленге, который можно изучать бесконечно и все равно не понимать.
Мое дело - предотвратить войну, думал Легин. В теории пусть потом разберутся теоретики. Я - практик.
– Двое есть, - довольно сказал Реостат, - пока хватит.
– Он встал и с хрустом потянулся. Легин невольно улыбнулся, глядя на длинного, жилистого шкипера.
– Что за люди?
– спросил Легин, дохлебывая пиво.
– Такие пройдохи, сынок, почище меня... х-х-х, - хрипло хохотнул шкипер.
– Сейчас сам их увидишь.
Легин смотрел на телефон.
– Аналоговая линия, наверное. Значит, звонок невозможно засечь. Представляете, мистер Кригер, две тысячи лет назад умели определять аналоговый звонок. И пятьсот лет назад умели. А как сняли аналоговые линии - разучились. А вот на Шилемауре до сих пор аналоговые линии, и прекрасно определяют даже междугородный звонок.
– Наука умеет множество гитик, - на своем телемском жаргоне непонятно ответил Реостат.
– Хочешь звонить - звони.
– И наклонился, залезая в стенной шкаф.
Легин снял трубку. Низкий гудок древней аналоговой станции непривычно ударил в ухо.
Номер. Привычные переливчатые гудки. Как обычно, можно разобрать тонкий свист - верный признак, что звонишь на Юго-Запад.
– Алло, - низкий женский голос.
– Мама, это я. Молчи. Я не появлюсь. Я избежал ареста. Не волнуйся за меня. Я позвоню - или от меня позвонят послезавтра вечером. Ладно? Не отвечай впрямую.
После долгой паузы женский голос медлительно сказал:
– Да, сэр, я поняла, вы действительно ошиблись номером.
– Счастливо, - полушепотом сказал Легин.
– До свидания, - медленно сказала женщина.
Легин повесил трубку. Реостат ожесточенно рылся в шкафу.
– Легин, сынок, как тебе мой Данька?
– вдруг спросил он.
– Отличный парень, - искренне сказал Легин.
– Жалко, ему не удалось учиться на психотехника.
– Фигня-а, - отозвался из шкафа Реостат.
– Я было тоже ему что- то такое говорил. Но он мне в два счета доказал, что я квадрат, буркало и что он приносит больше пользы той же самой "Походкой идиотов", чем если бы он сейчас сидел на Земле в училище. На самом деле это он себя так успокаивает...
– Песенка, кстати, действительно неплохая.
– Фигня-а, - отозвался
– Я в молодости много слушал такого Леона Брисбейна, нашего телемского певца.
– Не слыхал.
– Неудивительно, его в основном на Телеме только и знают. Так вот, Дани на его записях вырос и, честное слово, если не копирует, то...
– Реостат разложил на койке несколько скафандровых упаковок.
– Он вообще молодец, читает много, а слушает вообще все подряд. Жалко, в последний год я с ним почти не вижусь.
– Шкипер бросил на каждую упаковку по ключу-стартеру и вдруг замер, прислушиваясь.
– На лестнице, - сказал Легин.
– Наверное, мои подошли, - пробормотал Реостат.
– Хотя кто его знает...
Он вынул скрэчер и вышел в прихожую. Встал возле входной двери. Продребезжал звонок.
– Кого Бог принес, - негромко сказал Реостат в сторону двери.
– Меня, Роби, меня, - спокойно сказали из- за двери.
– И меня, - послышался другой голос.
– Хорошо, - Реостат засунул свое страшное оружие за пояс и отпер дверь.
Оба вошедших уставились на Легина, Легин - на них.
– Спокойно, братки, - сказал рыжий шкипер.
– Легче. Еще легче. Все свои. Это Легин. Племянник, между прочим, Фродо Таука.
Вошедшие расслабились.
– Я действительно племянник Фродо, - сказал Легин.
– Я Легин Таук, офицер для особых поручений Начальника Управления безопасности Конфедерации Человечеств.
Вошедшие переглянулись.
Высокий бородатый блондин отвел волосы со лба.
– Ты прав, Рыжий, это и впрямь большое дело, - сказал он очень густым голосом.
– Я рад знакомству, Легин. Меня зовут Ричард Лестер.
– О!
– воскликнул Легин.
– И вы здесь!
Бородатый Рыцарь кивнул, разводя руками.
– Ну, а я...
– сказал молодой длинноволосый парень в черной клепаной коже, - мое имя вам, наверное, ничего не скажет. Я Михаил Воронов, по прозвищу Петрович.
– Ну почему не скажет, - улыбнулся Легин.
– Если вы - Петрович, то вам привет от Слона.
– О-го-го, - сказал Петрович и пожал Легину руку.
– Ну вы даете. Какое дело УБ до панков?
– Никакого, - засмеялся Легин.
– Когда я летел в отпуск, попал со Слоном в одну каюту. Мы с ним очень мило клюкнули, потом он пересел на Телемскую линию, а я полетел к себе на Новую Голубую.
Петрович тоже засмеялся и перевел взгляд на Реостата.
– Ну чо, дядя Реостат? Так и будем в дверях стоять?
Они расселись в Реостатовой комнатенке, и рыжий шкипер хлопнул себя по коленям.
– Друзья мои, - сказал он неожиданно серьезно.
– Дело хреново. Пора действовать, и действовать очень решительно. Мы все понимаем, чьи рога и копыта проглядывают за всем, что происходит в последние дни. Получилось так, что из всех Рыцарей в Космопорте сейчас только мы двое, - глянул он на Лестера.
– Но есть Легин. Он гренадер, а значит, специалист именно по тем делам, которые нам предстоят. Да еще ведь он особенный специалист, с особенной специализацией - по некробиотике, без которой тут явно не обошлось. Есть ты, - посмотрел он на Петровича.
– Как мы сформулируем задачу в общем виде?