Возвращение к истокам
Шрифт:
Но почему Фил послал ко мне с бумагами именно Микио, зная, как я к нему отношусь? Хотя я сильно подозреваю, что маг вызвался сам, в нетерпении поведать мне о моем трудоустройстве и увидеть реакцию. Только он сбежал, не дождавшись пока я подпишу контракт и забыл свой второй экземпляр.
Мне все равно нужно было идти в Совет и поговорить с Филгусом, так что доставить по назначению документы мне не составляло труда.
Я вернулся в комнату за пером и чернилами, чтобы подписать контракт, а также, чтобы натянуть хоть какие-то носки, а то щеголять
Ирен уже проснулась и просто нежилась в постели, бездумно смотря на потолок.
Когда открылась дверь, и в комнату вошел я, она резво села на кровати, протирая кулачками сонные глаза, а потом, заметив мой взгляд, быстро натянула одеяло почти до подбородка.
– Ты смущена?
Она отчаянно замотала головой, отчего я сделал вывод, что да - смущена.
– О, не стоит, - усмехнулся я.
– Спать в постели мужчины не верх неприличия.
– Но вам пришлось ночевать на полу!
От волнения Ирен опять перешла на “вы”, а на ее лице было высказано такое сострадание вперемешку с виной, что я невольно улыбнулся.
– Мне нравится спать на полу, начинаешь видеть мир… скажем, под иным углом.
У принцессы покраснели уши, но одеяло она оставила в покое, больше не пытаясь натянуть его себе на подбородок или же завернуться в кокон подобно бабочке. Девушка в своем стремлении быть благовоспитанной, находясь в таком двойственном положении, выглядела столь мило и комично, что я не мог с собой ничего поделать и улыбался.
Положив на стол контракты, и достав перо с чернилами, я их быстренько подписал.
– Вам смешно?
– недовольно воскликнула она, видя, что я не могу сдержать улыбки.
– Мне сейчас нужно будет уйти, - вместо ответа на ее вопрос, произнес я, смотря как чернила впитываются в зачарованную бумагу, постепенно обретая ярко-синий оттенок.
– Куда?
– она вмиг забыла про свое недовольство и смущение, и вскочила с кровати, слегка запутавшись в одеяле и своем нижнем платье.
– Мне нужно пойти в Совет, - улыбнулся я и положил контракты в пространственный карман, - и решить пару дел.
– А мне с тобой нельзя?
– спросила она и, закусив губу, пробормотала.
– Ах да, нельзя. Я же беглянка…
Она заметно погрустнела, тяжело села на кровать, укутавшись одеялом и сжав голову в плечи.
– Не волнуйся, я ненадолго, - я подошел к ней, проведя пальцами по ее щеке.
– Мой сосед сегодня на смене, и если он заявится без предупреждения или еще кто-либо кроме него, можешь смело их огреть чем-нибудь тяжелым.
Она легонько усмехнулась:
– Кочергой?
– Ну, кочерги у нас нет, - я обвел небольшую комнату взглядом, с сожалением добавив.
– Как и камина, впрочем. Но в твоем распоряжении есть стулья, книги и… скелет.
Ирен с неким ужасом на меня посмотрела, явно подумав, что ослышалась.
– Да-да, - вздохнул я, уже ожидая каверзных вопросов, и показал рукой на свой шкаф.
– Скелет. Стоит вот в том шкафу и только ждет, когда его явят свету. И нет, это не моя жертва злобной практики некроманта, колдуна и похитителя невинных дев, а невинная анатомическая модель из закромов нашего отдела патологоанатомов. Просто… до меня здесь жил
Добавлять фразу про то, что мне было лень избавляться от скелета, я не стал. Ну стоит скелет в шкафу, никому не мешает. Раньше он вообще, около кровати стоял и был зачарован так, чтобы будить своего “хозяина” с первыми лучами солнца, тыкая в оного костлявым пальцем и клацая под ухом зубами.
Когда я впервые здесь ночевал, не знал о таких особенностях невинного скелета и был крайне удивлен, когда поутру кто-то стал скрежетать зубами около моей головы и тыкать пальцем в мой нос. Но это еще было полбеды. Когда я, отмахиваясь от энтузиаста-будителя открыл слипающиеся глаза и узрел перед собой череп с клацающими зубами, я своим криком вперемешку с ругательствами перебудил целый этаж и своего недовольного такой ранней побудкой соседа. Хотя тот, увидев, что случилось, тут же стал хохотать.
Скелет я расколдовал и запихнул в шкаф, клянясь найти этого шутника и вернуть его подарочек с причитающимися процентами. Но время шло, злость поутихла, сменившись ленью и нехваткой времени, а скелет так и остался пылиться в шкафу.
– Мне всегда казалось, что целители - это добрые, сострадающие и светлые люди, которые никак не связаны с… - она красноречиво покосилась на мой шкаф, а потом скептически глянула на меня.
Я усмехнулся.
– У каждого целителя полная голова своих тараканов: неразрешенных комплексов, фобий и страхов, которые выливаются вот в такие небольшие особенности.
Я распахнул шкаф, показывая любопытной девушке скелет, который за мое проживание стал невольной вешалкой для одежды: вязаного шарфа из овечьей шерсти, плаща с капюшоном и простой шапки, слегка поеденной молью. Достав выходной камзол, я слегка отряхнул его, критическим взглядом оценив внешний вид - пойдет ли он для похода в Совет или же все-таки поискать что-то более приличное?
Пару минут прошли в молчании. Я, прикрывшись дверцей шкафа, чтобы не смущать девушку, переодевался, Ирен, сидя на кровати и кутаясь в одеяло, рассматривала скелета, как внезапно она произнесла.
– Знаешь, я не жалею.
Ее слова застали меня врасплох - я тогда как раз пытался прицепить брошью шейный платок и, выглянув из-за дверцы, переспросил:
– Что ты сказала?
Девушка посмотрела на распахнутое окно, которое я не удосужился закрыть после неожиданного визита Микио.
– Я ни о чем не жалею, даже если это было моей самой большой ошибкой. И пусть. Я бы не смогла жить монахиней, доживать во дворце, в окружении придворных сплетен и лицемерия, не смогла бы выйти замуж за другого. Больше не смогла. Я не жалею и будь что будет. Пускай меня порицают, заклеймят падшей женщиной, преступницей, лишат титула, дома, отрекутся, даже если устроят публичную казнь - я не буду жалеть, - она посмотрела на меня и легонько улыбнулась, на миг став в моих глазах самой красивой, трогательной и нежной женщиной, которую мне довелось увидеть.
– Я ведь жила. Хоть и не долго. Я полюбила, чувствовала, что меня полюбили в ответ, провела с тобой столь драгоценные минуты счастья, и я буду хранить их в своем сердце всю жизнь.