Возвращение к истоку
Шрифт:
Я присмотрелся к нему внимательнее, уловив что-то знакомое. Ну точно - этот, как его… Гус? Н-да, начинаю забывать лица людей, среди которых прошло мое детство. Особенно тех, кого знал мало. Да и Гус здорово изменился. Был лопоухий пацан с соседней улицы, а сейчас - дородный, ширококостный парень с загорелым после жаркого лета лицом, в зеленой форме таможенной службы, с соответствующей амуницией: кобура с игольником на левом предплечье, нейродубинка на поясе. Немудрено, что не узнал сразу.
«Вождь, не шали», - одернула по внутренней связи Зайда, останавливаясь сзади.
Старая кличка. Вождем меня когда-то в шутку окрестили друзья, за пристрастие использовать режим «Бога» в ролевых гэпэшках. Теперь так называла только Зайда. Для всех остальных я официально был
«Я не специально, Зайда. Просто забыл».
«Верни все, как было».
«Запросто».
Воспользовавшись тем, что взгляды обоих таможенников устремлены на экраны терминалов, я как бы невзначай прикоснулся к стойке, электроника сразу ожила, возвращаясь в рабочий режим. Действительно, моя вина, забыл отключить фантома - псионический настрой, который отрабатывал последние два года. Благодаря ему чужие сканеры, пытавшиеся получить информацию обо мне и моем имуществе без моего ведома, выходили из строя, программное обеспечение зависало. Специфика моих развивающихся способностей.
– Все в порядке.
– Гус сразу оживляется и поднимает на меня взгляд, приветливо улыбаясь - на этот раз немного искренней.
– Проходите.
Я сбросил по лоцману на терминал таможенников личку - небольшой файл с идентификационными данными для регистрации, прошел по ту сторону турникета. На свое счастье дотошно досматривать нас таможенники не стали. Не люблю я показушного служебного рвения. Устроил бы им веселуху с аппаратурой, позамыкал бы все к чертовой матери. Но ребята молодцы, на своем месте. Зайду тоже пропустили без лишних вопросов, содержимое кейса, просвеченное на экране сканера, их не заинтересовало. Ничего интересного там и не было.
Мы прошли через небольшой зал ожидания, вышли из здания и остановились на примыкавшей к нему территории транспортной стоянки. Отбрасываемая зданием тень осталась в шаге за спиной, мне хотелось постоять на солнышке, погреться в теплых ясных лучах. Машина, которую мы ждали, уже показалась в пределах видимости - быстро растущая смазанная синяя точка посреди серо-зеленой ленты дороги, до нее еще метров семьсот. Оптической утилитой лоцмана изображение можно приблизить, глянуть на пассажиров, но я не видел необходимости.
– О чем задумался?
– интересуется Зайда, покосившись на меня, видимо, что-то в выражении моего лица ей не понравилось.
– О чем задумался… - Я беспечно пожимаю плечами.
– Мне вот интересно, что думаешь о жизни на Пустоши ты, вечная бродяга?
– Почему ты спрашиваешь?
– Она ставит кейс на бетон, выпрямляется, тоже с удовольствием подставляя загорелое лицо солнцу.
– А мне интересно - ты собираешься всю жизнь летать с Кассидом?
– Пока меня все устраивает. А ты что же, решил нас покинуть?
– Еще нет, я всего лишь поинтересовался твоими планами на будущее.
– Но раз об этом зашел разговор, значит, ты начал их строить. И эти планы никак не связаны с нашим внешником?
– Я же говорю - не знаю. Тебя это расстраивает?
– А ты что, хоть раз видел меня расстроенной?
– Очко в твою пользу, - я смеюсь. Мы часто так пикируемся, отвечая вопросом на вопрос, это уже превратилось в своеобразную игру.
– Но Кассид определенно придет в ярость, если захочешь уйти, - добавляет Зайда.
– Ну так как, решил вернуться к корням, осесть и завести семью?
– Да нет же, я просто придуриваюсь. Кстати, один из таможенников - мой давний знакомый. Не узнал. Еще одна маленькая проверка прошла успешно.
– Как и с Петром. Это нормально. Все еще беспокоишься без видимых причин?
– Нет, конечно. Просто забавно. Забавно быть бикаэльцем, не являясь им на самом деле.
Про себя я усмехаюсь уже не так беспечно.
В сводного племянника Зайды Димбай я превратился не только по документам, внешность у меня соответствовала - как у полукровки-бикаэльца. И Зайда теперь моя официальная тетка. Чужую шкуру я ношу чуть больше года, уподобившись кассионийцам с их пристрастием к моде по биоперестройке внешности. Теперь я выше ростом, у меня смуглая кожа и крепкие мышцы - крепче прежнего. Доказать теперь,
Прибыль, которую я приносил компаньонам «Забулдыги» благодаря своим специфическим способностям, окупила эту операцию месяца за три. Я ведь мог оживить любой, даже насмерть убитый эксплуатацией технический хлам, заставить его работать вопреки всем законам. А то, что работает, всегда можно продать. Так что Кассид знал, во что вкладывался, переписывая мою личную историю после событий на Двойном Донце, где я набедокурил, разыграв собственную смерть ради победы друзей. Теперь я - Крон Димбай. От прежнего имени осталась только кличка - Вождь. Рискованно? Ничуть. Для чужих ушей есть соответствующая легенда, давно уже запущенная в сеть. По легенде именно компаньоны меня так и окрестили, когда я влился в постоянный состав на замену выбывшему члену экипажа. Обязанности у меня те же, что и у него, да и взяли меня из-за аналогичных способностей к технике, а усопшего Сомаху экипаж любил так нежно и трепетно, что с такой кличкой им легче привыкнуть к утрате. Чем не объяснение? Не хуже и не лучше прочих. Так что в амплуа Крона Димбая я теперь тень их прежнего любимчика. Забавно, из-за этой чехарды со сменой имени и внешности я иной раз тенью себя прежнего и ощущаю. И надо признать, чувство не всегда приятное. Но так спокойнее.
Естественно, что из прежних знакомых меня никто не узнавал.
И Петр Свистун - не исключение.
Кстати говоря, Петр кое о ком мне напомнил, когда я его увидел на борту «Забулдыги». О Шайе Цедзе, пилоте ИБээРа с Двойного Донца, одной из тех людей, ради кого я там выкладывался, идя на такие жертвы. Когда мы покидали Двойное Донце, у Петра с той девушкой сложились, как я понял, очень близкие отношения. А я чуток не успел с проявлениями симпатий. И я ему немного завидовал: девушка мне нравилась. Странно было его увидеть здесь без Шайи. Хотя, мало ли в жизни чего бывает. Может, разошлись пути-дорожки из-за службы. Временно. Или навсегда. Из-за психологической несовместимости характеров, к примеру. Я не мог спросить его об этом прямо, не выдав себя. С какой стати какому-то бикаэльцу интересоваться судьбой его боевой подруги? Поэтому попросил поинтересоваться этим вопросом Зайду, еще во время полета к Пустоши. Она видела на Двойном Донце и Петра, и Шайю, знала с моих слов об их отношениях, так что имела косвенное право задавать подобные вопросы. Со ссылкой на извечное женское любопытство. Но Петр отмолчался. Это вполне вписывалось в его характер, он и на Двойном Донце не отличался разговорчивостью.
На Пустошь мы доставили его с Сокты, он воспользовался нашим рейсом как оказией, Зайда даже денег с него взяла меньше, чем с любого другого пассажира. По моему настоянию, естественно. Совсем не взять платы нельзя - с чего такая подозрительная благотворительность, для экипажа «Забулдыги» Петр - чужой человек. Не скажу, что встреча с Петром меня совсем никак не затронула. Петр - тоже часть прошлого, яркая часть, он один из тех, кто знал меня до гибели.
– Петра так и не смог разговорить?
– вдруг полюбопытствовала Зайда, словно прочитав мои мысли.