Возвращение к практике. Том 2

Измайлова Кира Алиевна

«Но ты не знал, – продолжала я внутренний монолог, – не мог знать… я десять лет посвятила тому, чтобы научиться облекать силу мага в конструкции, доступные лишь ведьмам, и наоборот. Как маг я и в самом деле не могу тягаться с тобой, ты слишком силен. Но как ведьма… У ведьмы есть лишь один законный способ войти в полную силу, и я им воспользовалась, Наор! Воспользовалась, еще когда ничего не знала о тебе – таком, каков ты есть… Но и обычную ведьму, ту же Эрну, ты раздавишь, не сомневаюсь, а потому попробуй-ка на зуб меня, редкую помесь, сумеешь ли раскусить?!»

Наор

пока успешно противостоял мне, он был очень силен, но – он не был боевым магом, он не знал, как защититься от кое-каких подлых приемов, которые боевые маги используют исключительно друг против друга, против остальных им хватает и обычных атак… А еще он не знал ведьминских приемов, и когда я почувствовала, что восстановленная было защита Наора дрогнула, в ход пошло настоящее «синее пламя». Я выкладывалась по полной, зная, что незачем уже экономить силы, нас лишь двое на этом клочке земли, и только один уйдет отсюда живым! Да даже если я и сдохну, прикончив Наора, дело того стоит! Плевать мне было на судьбы мира, на все то, что он натворил в Арастене и где бы то ни было еще, сейчас я хотела поквитаться с ним только за одно – и я это сделала.

Эта атака, «синее пламя» – коронный прием морских ведьм, самых сильных, самых опасных – не скромных погодниц или «рыбьих пастушек», а тех, что идут на боевых кораблях впереди всего отряда. Именно «синим пламенем» они крушат военные корабли, именно эти вихри силы сталкиваются над морем, когда северяне решают помериться силой друг с другом! Никто не станет применять это против толстопузых кораблей торговцев и подобной мелкой рыбешки. Военный фрегат с боевым магом на борту или такой же корабль с сильной морской ведьмой – единственная подходящая мишень. Впрочем, зарвавшийся маг, возомнивший себя богом, тоже сгодится!

Я выжала себя без остатка, до донышка, и вьющаяся вокруг меня спираль «синего пламени» сияла ослепительным, нестерпимым светом. И когда спираль внезапно вытянулась в копье, враз проломившее мощную защиту Наора, он смог только выставить перед собой руки, словно в отчаянии пытался загородиться от ледяного всепоглощающего пламени…

Этот погребальный костер виден был, должно быть, со всех проходящих мимо кораблей, а может, и на материке. От Наора не осталось, кажется, даже пепла, а если что и осталось, с новой силой хлынувший ливень мгновенно смыл это с камней, спрятал в расщелинах, залепил мокрым песком…

– Туда тебе и дорога, – сказала я сипло. Мне смертельно хотелось улечься на землю и закрыть глаза, чтобы перед ними перестали мерцать разноцветные круги – не стоит в упор пялиться на «синее пламя», даже если сама его и сотворила.

Лауринь лежал так же, как упал – лицом в землю, в светло-розовую воду: она все норовила побагроветь, но дождь не давал, все вымывал и вымывал кровь, уносил куда-то в море.

Я перевернула его на спину – он еще дышал. Нет, я ничего не могла поделать, даже и с самого начала – вряд ли, а уж тем более теперь. Сейчас мне не хватило бы сил залечить даже обычную царапину, что уж говорить о таком. Все, что я могла, –

это снять боль, и только, уже на последнем пределе сил…

Ресницы Лауриня вздрогнули: глаза его казались почти черными, зрачок расплылся во всю радужку.

– Фло… он…

– Его нет… – Сколько воды кругом, а в горле пересохло. – Совсем нет, даже пепла не осталось…

– Умница, Фло… – Он силился улыбнуться, но губы не слушались.

Проклятый Лауринь! Он столько раз порывался умереть, причем непременно у меня на руках, и, кажется, ему это все-таки удастся… И я ничего не могла поделать, только сидеть рядом и бессмысленно и бесконечно пытаться стереть с его лица потеки дождя, не замечая, что сама вымокла до нитки…

Что-то громыхнуло в небе, должно быть, гроза началась, хотя в это время года гроз в здешних краях не бывает. Впрочем, после того, что сотворила Эрна, а теперь еще и я… немудрено. Да какая разница…

Шагов я не услышала. Впрочем, окружающий мир занимал меня сейчас настолько мало, что я не вздрогнула, даже когда чья-то ладонь легла мне на плечо.

– Вы? – спросила я безо всякого удивления, подняв голову. – Откуда?

– Мы за вами следили, – ответил невысокий человек средних лет.

– «Мы»?

Вместо ответа он указал вверх. Там, на фоне нависших серых туч можно было различить несколько кружащих на большой высоте черных силуэтов, то появляющихся, то вновь исчезающих в рваных серых тучах.

– И зачем?..

– Нас попросили, – улыбнулся он. – Попросили присмотреть за вами и быть готовыми вмешаться, если вы не справитесь. Но вы обошлись без нашей помощи, Флоссия.

– О да… – Я коротко и зло рассмеялась. – Я просто замечательно со всем справилась, как видите! Зачем вы притащились теперь, Гарреш?! Рассказать мне о том, как славно эта потасовка смотрелась с высоты вашего полета?..

Гарреш присел рядом со мной, взглянул искоса. Я хотела было добавить кое-что еще, но внезапно с изумлением поняла, что земля стремительно несется мне навстречу. Я еще успела почувствовать, как с размаху приложилась физиономией о камни, и только после этого потеряла, наконец, сознание…

Эпилог

Открывать глаза не хотелось, но все-таки пришлось, поскольку лежать и делать вид, будто я – и не я вовсе, а какой-то посторонний человек, было глупо. Хм… Где это я? Маленькая комната, низкий потолок, узкое окошко, койка, на которой я лежу, – вот и все. И качка, такая знакомая и привычная – выходит, я на корабле.

Я села – слегка закружилась голова, впрочем, это почти сразу прошло, – оглядела себя. На мне была простая длинная рубаха, каких я отродясь не надевала, волосы заплетены в косу, но свободнее, чем это обычно делаю я сама. Я дотронулась до лица – так и есть, ссадины уже поджили, но вид, должно быть, у меня замечательный. В остальном, насколько я могла судить, со мной был полный порядок: ощущался легкий упадок сил, что немудрено, но это пройдет через несколько дней само собой, тут уж ничего не попишешь.