Возвращение к сыну

Гордон Люси

Гэвин вначале решил попытаться объяснить отцу то, что понял сам: у Норы были такие же права на дом, как и у него, даже, может быть, большие. Но он тут же расстался с этим намерением, так как Вильям решит, что сын сошел с ума. И Гэвин остановился только на одном-единственном объяснении, которое, он был уверен, поймет отец.

– Я не могу выгнать ее. Ей принадлежит половина поместья.

– Вздор! Юридическая выдумка, чтобы обмануть тебя!..

– Ее отец купил долю Лиз... за наличные деньги, – сказал Гэвин. А когда он назвал сумму, то Вильям широко раскрыл глаза от удивления.

Гэвин был доволен. Деньги, настоящие большие деньги – вот то единственное, что понимал и ценил его отец.

Но тут же Вильям продолжил свою атаку:

– Тогда выкупи ее долю. Продай что-нибудь из нашего имущества. У нас оно большое.

– Рынок недвижимости совсем не тот, что был раньше, – осторожно произнес Гэвин. – Сейчас получить столько денег было бы... сложно. – Просто невозможно, подумал Гэвин, но сказать это отцу не мог. – Кроме того, она не хочет продавать.

– Ну и что? Людей всегда можно уговорить.

– Не надо портить твой визит ссорой, отец, – сказал Гэвин, стараясь сохранить улыбку.

– Я его не испорчу. Я люблю ссоры. Где мой внук?

– Сейчас я его приведу. Но, перед тем как увидеть его, ты должен уяснить для себя одну вещь. Питер очень много пережил за последнее время и сейчас ушел в себя. Он не разговаривает.

– Не разговаривает? Что ты имеешь в виду? Он не может говорить?

– Он может, но не делает этого. В своем собственном мире ему спокойнее и лучше. Он выйдет из него, когда будет к этому готов...

– Ерунда! Просто детские фокусы.

– Я не считаю это фокусами, – сказал Гэвин, пытаясь сдерживать свою злость. – Я не ругаю его за это и тебе не позволю. Если ты не пообещаешь мне не задирать его, ты его не увидишь.

– Задирать его. Задирать его? Я самый кроткий человек на земле. Мог ли я когда-нибудь подумать, что увижу, как мой собственный сын уступает такой сентиментальной... Хорошо, хорошо, больше я не скажу ни слова.

– Обещаешь?

– Да, да. Договорились.

Гэвин привел Питера и представил ему деда. Он был рад, что сын не испугался, а спокойно шагнул вперед, чтобы поздороваться с дедом за руку. Но когда Вильям разговаривал с ним, он молчал. В каком-то смысле старик держал свое слово и не комментировал происходящее. Но в этой его сдержанности было какое-то отвращение, которое Гэвин помнил еще со времен своего детства. Он вздрогнул от воспоминаний.

Когда миссис Стоун объявила, что комната Вильяма готова, медбрат отвез его туда. До ужина старик не показывался. Гэвин со страхом ожидал вечера.

За ужином Вильям упорно игнорировал Питера. Больше того, он не замечал его присутствия и разговаривал через его голову, как будто Питера не было. Гэвин сочувствовал сыну всей душой. Ему хотелось каким-то образом дать понять старику, что не одобряет его поведение, но он не мог придумать ничего такого, что не навредило бы делу еще больше. Он посмотрел на Питера и увидел, что сын с любопытством рассматривает Вильяма. Он не выглядел обиженным. Ему было просто интересно. Увидев ободряющий взгляд отца, Питер снова посмотрел на деда и пожал плечами. На его лице появилась слабая улыбка. Он как будто говорил: «Не волнуйся. Это меня не беспокоит».

С

удивлением Гэвин понял, что Питер определил сущность Вильяма. Он увидел старика насквозь, вплоть до мелкой злобы, таившейся в его поведении. Только поняв и оценив человека, Питер мог иметь с ним дело. Гэвин решил, что для десятилетнего мальчика такая реакция была лишена наивности и предполагала внутреннюю уверенность. Реакция Питера была тоньше реакции Гэвина на своего отца.

Гэвин подумал о том, что с приездом Вильяма он оказался в невыгодном положении. Сердце заныло при мысли, что отец останется здесь надолго и все испортит как раз в то время, когда дела пошли так хорошо.

Но тут он задумался о себе. Дела с фирмой до сих пор были в полном беспорядке. Сам он ни на шаг не продвинулся ни в отношениях с Питером, ни в деле о поместье Стрэнд-Хаус. Почему же он решил, что дела у него идут хорошо?

Он увидел, что Нора смотрит на него с мягкой, лукавой улыбкой. В голове пронеслась мысль о том, что до тех пор, пока она будет улыбаться ему, все будет хорошо. Но вдруг, застеснявшись, он отвел от нее свой взгляд.

После ужина, когда Питер ушел спать, Гэвин, Нора и Вильям решили немного выпить в гостиной. Вильям постоянно смотрел на Нору, не скрывая того, что считал ее человеком, вмешивающимся в чужие дела. Наконец Нора сжалилась над Гэвином и сказала, что собирается перед сном взглянуть на животных.

– Ты разрешаешь ей входить сюда? – спросил Вильям, когда она ушла.

– Отец, разве ты не понимаешь? Это и ее дом. Она ходит, где хочет.

– Тогда сделай с этим что-нибудь. Неужели я вырастил не мужчину, а тряпку?

– Вероятно. – Гэвин был вне себя от злости. – Конечно же, я не решусь указывать Норе, где она может, а где не может ходить в ее собственном доме.

– Тебе пора... Черт возьми, что это за шум? За дверью слышался безумно громкий стук. Гэвин тут же прошел к двери и открыл ее. В эту же минуту в гостиную ввалился Осберт. Он раздраженно кричал из-за того, что ему долго не открывали.

– Убери отсюда это создание! – крикнул Вильям.

– Это ведь Осберт.

– У него есть имя? – спросил Вильям с ужасным сарказмом.

– У них у всех есть имена. Вначале это звучит немного странно, но потом привыкаешь.

– Я не собираюсь к этому привыкать. Не здесь. Ты знаешь, каким был когда-то Стрэнд-Хаус?

– Конечно, знаю. Ты довольно часто рассказывал мне о нем.

– Это место было воплощением красоты и милосердия. А ты позволил им превратить его в зверинец.

– Это не зверинец, это заповедник – место, где находят покой и исцеление...

– Сентиментальная чепуха! Убери от меня эту птицу!

– Не маши так на него своей палкой, – резко сказал Гэвин. – Ты его испугаешь.

Но было уже поздно предупреждать. Вильям замахнулся своей палкой на Осберта, едва не задев клюв птицы. Осберт разозлился и приготовился к атаке. Тут вмешался Гэвин, попробовав удержать рассвирепевшую птицу, но Осберт вывернул свою шею назад и, вытянув ее, ущипнул Гэвина. Тот взвизгнул и быстро направился к двери. Вытолкнув Осберта из комнаты, он захлопнул за ним дверь.