Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Переслегин Сергей Борисович

Большая часть этих технологий лежала в русле психотехник «пути левой руки»: с точки зрения власть имущих по обе стороны Атлантического океана первая революция сознания была подавлена с непозволительным опозданием.

3

В 1968 году И. Ефремов не считал возможным надеяться на столь удачное стечение обстоятельств: «Час Быка» был написан в предположении, что реализуется наихудший из возможных вариантов. И с этой точки зрения приобретает интерес вторая ключевая фраза романа. Первая: «Кораблю — взлет!» — хорошо известна и не нуждается в интерпретации.

Итак: «Единственный глазок — не человека Земли, а тормансианина Таэля — остался гореть как символ

восстановленного братства двух планет». Сама по себе семантическая конструкция традиционна и ожидаема, если только не принять во внимание одно важное обстоятельство.

Напомним, что И. Ефремов был специалистом по анатомии тоталитарных режимов пятого периода ЭРМ. Это подразумевает точность в изображении существенных сторон жизни Торманса, тем более что автор не был ограничен «временем на обдумывание»: роман объемом около 20 авторских листов создавался три года.

После этого предуведомления — обещанная скрытая семантика в форме простого вопроса: какую именно из конкурирующих спецслужб Совета Четырех представлял инженер по работе с информацией Хонтээло Толло Фраэль?

Наивно даже предполагать, что в распоряжение гостей из чужого и, очевидно, могущественного мира, мог быть направлен «инженер с улицы», само имя которого указывает на низший ранг, да еще и оппозиционно настроенный. Начнем с того, что со стороны Чагаса это было бы просто невежливо.

Да и поведение Таэля совершенно не соответствует образу человека, впервые попавшего в сферу высокой политики, где, как известно, ошибки стоят жизни. Сравните: «Едва появлялась на свет карточка [гостя Совета], как грубые люди сгибались в униженных поклонах, стараясь в то же время поскорее спровадить опасную посетительницу». Таэль же со спокойной улыбкой балансирует между владыками (большими и малыми), землянами, местным «долгоживущим» подпольем, Серыми Ангелами [197] . Да и чтобы полюбить женщину из другой Реальности, требуется, по крайней мере, бесстрашие…

197

Особый статус Таэля настолько очевиден, что нет необходимости обращаться к прямому доказательству, содержащемуся в тексте — Ген Ши и Ка Луф, обсуждая план переворота, постановляют: «Всех свидетелей убрать, в том числе и дурака Таэля, не умеющего толком шпионить!» Таэль, — единственный, кого высокопоставленные заговорщики называют по имени, выделяя из общего списка «прочих свидетелей».

Родис при своих природных способностях не нуждалась в ДПА. То есть она была способна распознать психическую структуру человека и, следовательно, специальность Таэля не была для нее секретом. «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю…» — классическая формула многократного отражения, излюбленная разведчиками. Они очень хорошо понимали друг друга — Чойо Чагас, владычица землян и инженер службы информации.

«…В каких случаях вы говорите правду? [198]

Всегда!

Это невозможно. Истинной, непреложной правды нет!

Есть ее приближение к идеалу, тем ближе, чем выше уровень общественного сознания человека.

При чем тут оно?

Когда большинство людей отдает себе отчет в том, что всякое явление двусторонне, что правда имеет два лица и зависит от изменяющейся жизни…

Значит, нет абсолютной правды?

Погоня за абсолютным — одна из самых тяжких ошибок человека…»

198

Обратите внимание: это первый вопрос, который владыка Торманса задал своей гостье.

Чагас разгадал инсценировку, срежиссированную Фай Родис и Оллой Дез, и сказал об этом — так, как счел нужным. Фай его услышала. Он это почувствовал. И возникло

простейшее антиэнтропийное «поле связи» информированных людей. Доверие:

«— Я давно опасался чего-нибудь подобного и не переставал удивляться вашей игре с Чойо Чагасом.

Это не он», — твердо отвечает Родис.

Эти слова замыкают скрытую структуру романа, заключающую в себе метафору невозможного, но — по принципам диалектики и неизбежного — союза Будущего с ключевыми фигурами Власти.

И.Ефремов, понимающий, что «по диалектическим законам оборотной стороны железная крепость олигархического режима одновременно очень хрупка», отыскал «точку сборки» такого режима.

4

Операционная линия в общем и целом проста. Госкапиталистическая олигархия, как бы она не называла себя, не может создать Будущее. Тем самым она не может предложить народу, или привилегированной верхушке, или себе самой смыслы низкоэнтропийного общества: свободу, познание, любовь, красоту. Но еще более важно другое: она не может построить интересный динамический сюжет.

Речь идет о высокоорганизованной информации, структурированной совершенно по-иному, нежели в привычных големах, левиафанах и т. д. Динамические сюжеты можно рассматривать как Представления самой Истории. Если для жизнедеятельности обычных информационных объектов требуется только само наличие людей-носителей и информационного поля, их связывающего, то условием существования сюжетов являются определенные поступки носителей.

В рамках этого формализма системные свойства истории выступают как проявления литературных законов. Анализируя допустимость тех или иных событий, мы можем интересоваться не столько правдоподобием версии или включенностью ее в общий контекст причинно-следственных связей, сколько осмысленностью и красотой сюжета, выстраивающегося вокруг этих событий [199] .

199

О динамических сюжетах смотри также: Переслегин С. Кто хозяином здесь?//Переслегин С., ПереслегинаЕ. Тихоокеанская премьера. СПб.: Terra Fantastica; М.: ACT, 2001.; Переслегин С. Ролевая игра как метод исторического моделирования/ /Упущенные возможности Гитлера. СПб.: Terra Fantastica; М.: ACT, 2001.

Циклическое, маятниковое существование социального коллапсара менее сюжетно, нежели разматывание спирали инферно и построение низкоэнтропийного общества. Тем самым оба намеченных И. Ефремовым союза — открытое объединение КЖИ и ДЖИ и проходящая на уровне «скрытой семантики» линия взаимодействия интеллигенции и спецслужб — становятся эвентуальной неизбежностью.

Что, впрочем, не устраняет потребности в Распознавателях Индивидуальной Психики и Ингибиторах Короткой Памяти.

Третий цикл: философия истории (выдержки) [200]

Теперь, завершив два круга анализа, мы вновь должны вернуться к сравнительному описанию цивилизаций.

Кроме обычного соответствия, которое мы здесь, на Русском Западе, воспринимаем как системность развития, кроме сложного и многостороннего понятия, обозначаемого на Востоке иероглифом «Дао», необходимо построить новый социомеханический конструкт — «метасоответствие» и придать этому термину глобальное трансцивилизационное значение.

200

Опущены специальные разделы, посвященные теориям статического и динамического образования.