Возвращение короля Коболда

Сташеф Кристофер Зухер

— Да, мне следовало б подумать! — сжал кулак Туан. — Они должны быть в сговоре, не так ли?

— Там, откуда я родом, мы называем их «пятой колонной». — Род уставился на пламя. — И теперь, когда ты, Туан, упомянул об этом, мне приходит в голову мысль...

— Снова враг, прячущийся за врагом? — выдохнул Туан.

Род кивнул.

— Почему за обоими врагами не может стоять один и тот же злодей?

— О чем вы говорите? — потребовала у них ответа Катарина.

— У зверолюдей свергли короля, душенька. — Туан подошел к ней сзади и сжал ее плечо. — Их короля, коего они

называют Орлом. Сбросил его некто, именуемый ими Мугорком-шаманом. Мугорк — его имя, а под «шаманом» они разумеют какую-то смесь из священника, знахаря и волшебника,

— Снова священник! — подняла на мужа горящий взор Катарина. — По-моему, в этом деле чересчур много религиозного.

— Они могут быть очень мощным орудием, — медленно произнес Род.

— Безусловно, могут. И все же, в чьих руках эти орудия?

— Хороший вопрос. И, возможно, ответ понадобится быстрее, чем нам удастся его добыть.

За ухом у него голос Векса прошептал:

— Данные пока не дают возможности обосновать точный вывод.

Роду пришлось признать, что это правда; никаких настоящих доказательств тайного соглашения не было. По пути обратно на север он, в общем, практически решил, что шамана, вероятно, поддерживали тоталитаристы из будущего. Возможно, даже он сам из них; никак нельзя игнорировать чудеса пластической хирургии. Совершенная им операция — по сути дела, дворцовый переворот при общественной поддержке — носила неуютное сходство с Октябрьской Революцией 1917 года, там, на старушке Земле.

Но организуемую грамарийскими проповедниками охоту на ведьм устраивало совершенно иное племя, и такое движение не очень-то поддавалось сколь-нибудь действительно эффективному центральному управлению. Начать его мог и единственный голос, но оно имело тенденцию очень быстро делаться неуправляемым. Центральная сила могла направлять общий ход его, но не могла определять детали. Это было техникой анархистов, уничтожение уз взаимного доверия, связывающих людей в общество, и она могла готовить почву для марксиста.

Конечно, если марксист захватит власть над всей страной, то различие между марксистом и диктатором станет довольно зыбким, но техника анархистов заключалась в поддержании борьбы между несколькими марксистами и максимально возможном увеличении их численности.

— Ты истинно считаешь, — спросил Туан, — что оба врага — острие одного меча?

Род покачал головой.

— Не могу быть уверен; они с такой же легкостью могут быть двумя независимыми мерами, где каждый старается проехаться за счет другого. Но для всех практических целей мы боремся с двумя разными врагами и вынуждены разделять свои силы.

— Тогда, — мигом решил Туан, — самое мудрое будет вести бой с одним врагом и не переставать стеречься другого. — Он посмотрел на Катарину. — Мы должны, по меньшей мере, удвоить численность нашей армии, любовь моя; ибо кто-то должен оставаться здесь, в то время как некоторые отправятся за море во владения зверолюдей.

— Ты говоришь о войне, муж мой, — о войне большой и кровавой.

Туан серьезно кивнул.

Катарина плотно зажмурила глаза,

— Я боялась, что именно так все и произойдет.

Ах, я видела уже сражающихся людей — и зрелище это не вызвало у меня радости.

Это, решил Род, было еще одним огромным улучшением.

Катарина слова посмотрела на Туана.

— Неужели нет никакого иного пути?

Тот тяжело покачал головой.

— Невозможно, душенька. И значит, надо собирать солдат и кораблестроителей.

Туан, догадался Род, готовится изобрести военный флот.

* * *

Род сказал всего лишь: «Отведи меня к зверолюдям», а вовсе не просил устроить ему экскурсию по темницам.

Впрочем, если подумать, возможно, и просил.

Часовой проводил его и сдал с рук на руки толстому надзирателю со связкой огромных ключей на поясе. А затем солдат повернулся уйти. Род схватил его за руку.

— Погоди. Предполагалось, что зверолюди — наши гости, а не пленники. Что они делают здесь, в подземелье?

Лицо часового посуровело.

— Не знаю, лорд Чародей. Так приказал сэр Мэрис.

Род нахмурился: такое было непохоже на старого рыцаря.

— Немедленно приведи ко мне сэра Мэриса — э, то есть передай ему привет от меня и скажи, что мне требуется здесь его присутствие.

А затем повернулся последовать за надзирателем, в то время как часовой, сердито лязгая, удалился.

Род очень быстро утратил всякое представление о своем местонахождении; подземелье казалось настоящим лабиринтом. Вероятно, его сделали таким намеренно...

Наконец, надзиратель остановился, вставил фунтовый ключ в замок величиной с иллюминатор. Повернул он его обеими руками, и ключ заскрежетал в двухлетней ржавчине. Затем надзиратель пинком распахнул дверь, открыв камеру площадью в двадцать квадратных футов с двенадцатифутовым потолком и пятью сердито глядящими зверолюдьми, вскочившими на ноги и потянувшимися за ножами, которых у них больше не было. Затем мерцающий свет факела надзирателя показал им, кто их навестил, я они расслабились — или по крайней мере Йорик расслабился, а остальные последовали его примеру.

Род набрал воздуху в легкие, готовясь заговорить, а затем ему пришлось высунуть на секунду голову обратно в коридор. Приготовившись вынести этот аромат, он прошел в дверь, оглядываясь кругом и морща нос.

— Как, во имя неба, все это называется?

— Темницей, — остроумно ответил Йорик. — Я думаю, мы именно там.

— Это оскорбление!

Йорик медленно кивнул.

— Да... Я б сказал, что это неплохая догадка...

Род круто повернулся, пригвождая взглядом надзирателя.

— Эти люди — наши гости!

— Люди? — фыркнул надзиратель. А затем скрыл свои чувства под профессиональной невозмутимостью. — Я только выполняю приказ, лорд Чародей.

— А это что такое? — Род слегка толкнул ногой деревянную чашку около ноги Йорика.

— Овсянка, — ответил Йорик, Род почувствовал тошноту.

— Что в ней?

— Нам не потрудились сообщить, — сказал Йорик. — Но дай, попробую догадаться — разные зерна со дна ларя. Да ты знаешь — те, что выпали из мешка и рассыпались по полу...

— Надеюсь, вы не стали ничего этого есть!