Возвращение короля

Толкин Джон Рональд Руэл

С этими словами король встал, и встали все остальные.

– Все отправляйтесь отдыхать, – сказал Теоден, – и спите хорошо. А в вас, мастер Мериадок, я не нуждаюсь больше сегодня. Но будьте готовы к вызову, как только взойдет солнце.

– Я буду готов, – сказал Мерри, – даже в случае, если вы скажете мне ехать с вами по тропам смерти.

– Не произносите слов дурного предзнаменования, – сказал король. – Многие дороги могут заслужить это название. Но я не говорил, что попрошу вас ехать со мной. Доброй ночи!

– Я не хочу оставаться, не хочу ждать возвращения, –

говорил Мерри. – Не хочу оставаться, не хочу.

Повторяя это себе снова и снова, он наконец уснул в своей палатке.

– Проснитесь, проснитесь, мастер Холбитла! – воскликнул кто-то.

Мерри с трудом вырвался из сна и сел. Было темно.

– В чем дело? – спросил он.

– Король зовет вас.

– Но солнце еще не взошло.

– Нет, и не взойдет сегодня, мастер Холбитла. Оно прячется за тучами. Но время не стоит на месте, хотя солнца и не видно. Торопитесь!

Набросив на себя одежду, Мерри выглянул наружу. Мир был темным. Сам воздух казался коричневым, все вещи были черными или серыми, лишь на далеком западе, куда протягивал свои медные пальцы великий мрак, видны были еще проблески света. Над головой повисла тяжелая крыша, мрачная и бесформенная.

Мерри увидел многих людей, глядевших вверх и бормотавших что-то; лица их были серы и печальны, некоторые испуганы. С тяжелым сердцем направился он к королю. Перед королем стоял Хиргон, всадник Гондора, рядом с ним был другой человек, похожий на него и так же одетый, но меньшего роста и более широкий. Когда Мерри вошел, он говорил с королем.

– Это пришло из Мордора, повелитель, – говорил он. – Началось вчера на закате. На границах вашего королевства заметил я приближение Тьмы, и всю ночь, пока я скакал, она пожирала над моей головой звезды. И теперь огромная туча нависла над всей землей отсюда до гор тени; Тьма углубляется. Война началась.

Некоторое время король сидел молча, наконец он заговорил.

– Итак, мы пришли в конце концов к главной битве нашего времени, в которой многое уйдет безвозвратно. Но по крайней мере больше нет необходимости скрываться. Мы поедем прямым путем по открытой дороге и со всей возможной скоростью. Сбор начинается немедленно, мы не будем ждать задержавшихся. Много ли запасов в Минас Тирите? Мы должны ехать быстро и налегке, захватив с собой лишь немного еды и воды.

– У нас заготовлены большие запасы, – ответил Хиргон. – Поезжайте налегке и как можно быстрее!

– Тогда позовите герольдов, Эомер, – приказал Теоден. – Пусть всадники построятся.

Эомер вышел, вскоре в холде загремели трубы, и снизу им ответили другие. Но их звуки не казались Мерри чистыми и храбрыми, как вчера вечером. Глухо, зловеще и хрипло звучали они в тяжелом неподвижном воздухе.

Король повернулся к Мерри.

– Я отправляюсь на войну, мастер Мериадок, – сказал он. – Скоро мы двинемся. Я освобождаю вас от службы мне, но не от моей дружбы. Вы останетесь здесь, и если захотите, будете служить леди Эовин, которая будет править народом Рохана в мое отсутствие.

– Но, Повелитель, – запинался Мерри, – я предложил вам свой меч. Я не хочу расставаться с вами, король Теоден. Все мои

друзья будут участвовать в битве, и мне стыдно оставаться.

– Но мы едем на высоких и быстрых лошадях, – сказал Теоден, – и хотя сердце ваше велико, вы не можете ехать на такой лошади.

– Тогда привяжите меня к спине лошади, подвесьте к узде или еще что-нибудь, – заметил Мерри. – Бежать далеко, но я побегу, если не смогу ехать верхом, даже если прибегу на много недель позже.

Теоден улыбнулся.

– Чем это, я бы увез вас на снежной гриве, – сказал он. – Вы сможете поехать со мной в Эдорас и взглянуть на Медусельд. И туда вас понесет Стибба: большой бег не начнется, пока мы не достигнем равнины.

Тогда встала Эовин.

– Идемте, Мериадок! – сказала она. – И я покажу приготовленные для вас доспехи. – Они вышли вместе. – Об этом просил меня Арагорн, – сказала Эовин, когда они проходили меж палатками. – Я пообещала снарядить вас для битвы и сделала, что смогла. Ибо сердце мое говорит, что вам понадобятся эти доспехи.

Она провела Мерри к палатке в расположении королевской гвардии. Здесь оружейник принес ей маленький шлем, круглый щит и другие принадлежности.

– Мы не смогли подобрать для вас кольчугу, – сказала Эовин, – а времени для изготовления новой нет. Но здесь есть крепкий кожаный камзол, пояс и нож. Меч у вас есть.

Мерри поклонился, и леди показала ему щит, похожий на щит Гимли. На нем был изображен белый конь.

– Возьмите все это, – сказала она, – и пусть вас ждет удача! Прощайте, мастер Мериадок! Но, может, мы еще встретимся.

Так в сгущающейся тьме король Марки готовился вести своих всадников на восток. Сердца были тяжелы, и многие дрогнули в тени. Но это были сильные люди, верные своему повелителю, и мало было слышно бормотания или плача, даже в холде, где размещались беженцы из эдораса: женщины, дети и старики. Судьба нависла над ними, но они молча смотрели ей в лицо.

Пролетели два быстрых часа, и вот король сел на свою белую лошадь, сверкающую в полутьме. Он казался гордым и высоким, хотя из-под шлема его выбивались белоснежные волосы; и многие приободрились, видя его несогнутым и не испугавшимся.

На широких полях у шумной реки выстроились отряды в пять с половиной тысяч всадников в полном вооружении и много сотен других людей с запасными лошадьми. Прогремела труба. Король поднял руку, и войско Марки молча двинулось. Впереди скакали двенадцать королевских гвардейцев, прославленных воинов. Затем следовал король с Эомером. Он попрощался с Эовин наверху, в холде, и воспоминание об этом печалило его; но теперь мысли его были заняты предстоящей дорогой. За ним на Стиббе ехал Мерри с Гондорским вестником, а дальше еще двенадцать гвардейцев. Они проехали вниз мимо длинных рядов ожидающих людей со строгими и неподвижными лицами. Когда они подъехали к концу линии, один из стоящих проницательно взглянул на хоббита. Встретившись с ним взглядом, Мерри увидел, что это молодой человек, меньше ростом и легче большинства. Его серые ясные глаза сверкнули; Мерри показалось, что это лицо человека, лишенного надежды и ищущего смерти.