Возвращение Кота

Ситников Юрий

Вечером того же дня Варю выпорола мать, и девочка, заливаясь слезами, клятвенно пообещала не ввязываться больше ни в какие авантюры. Она клялась быть тихой и послушной, рассудительной и ответственной, и подруг своих любить обещала и даже поклялась под страхом смертной казни не подвергать ничьи жизни, включая и свою, опасности.

Родители на слово дочери поверили.

Прошло три дня, Варя увидела у колодца рыжего кота с зараставшими шерстью шрамами на спине и тотчас же решила вылечить бедное животное. Иначе она не могла, чужая боль воспринималась как собственная.

Недаром Варвара с пяти лет мечтала стать ветеринаром. Галчонок, которого она упомянула, и щенок с вывихнутой лапой действительно по неосторожности попали в руки Варвары.

И она им помогала, точнее, искренне верила, что оказывает животным помощь. В итоге щенок, которому Варя поставила диагноз «перелом колена» и пыталась наложить гипс из пескобетона, стал хромать ещё больше. А бедный галчонок – вот уж кому не повезло – с дилетантским диагнозом «сотрясение мозга» и «инфаркт мараканда» (Варя, конечно же, имела в виду инфаркт миокарда) погиб, оказавшись закутанным в шерстяную кофту и оставленный в неудобном положении на батарее.

Но Варя свято верила – помогать попавшим в беду животным её призвание. Верила она в свои силы и сейчас, с прискорбной жалостью и одновременно клокочущим восторгом глядя на Кота, принятого ребятнёй за кошку.

– Глаза у нее красивые, правда, Люд?

– Ага. Только она худая слишком.

– Болеет потому что, – ответила Варя и погладила Кота по голове. – Видишь, мурчать сразу начала, значит, ручная.

– Я тоже хочу погладить, – наевшись снега, Павлик подошел к Варе и стянул варежку.

– Не надо, у тебя руки грязные. Ты её запачкаешь.

– Она сама вся грязная.

– Не грязная она.

Павлик насупился.

– Погладить хочу.

– Отойди отсюда. Лиза, забери брата.

Фыркнув, Лиза взяла Павлика за руку и, сказав Варваре несколько не очень приятных слов, стала быстро удаляться от колодца.

– Сама такая! – крикнула Варя. – Дура! Напугала кошку. Люд, отнесем её ко мне в сарай.

Люда кивнула, взяла у Вари перчатки, а та, схватив не сопротивлявшегося Кота в охапку, поспешила к своей калитке.

Глава вторая

Сарай

В заставленном всякой всячиной (в основном инструментом и садовым инвентарем) сарае царил полумрак. Единственное маленькое оконце с вставленным в него мутным оргстеклом практически не пропускало света. Пришлось оставить дверь открытой, Кота положить на длинный столярный стол и, чтобы он немного адаптировался к новому месту и успокоился, интенсивно почесывать его за ушками.

– Варь, а как его лечить будем? – спросила Люда, которой было позволено погладить Кота по голове.

– Шрамы смажем кремом для рук, он кожу смягчает. Потом перебинтуем, и поспать ей надо будет. Во сне все болезни уходят, так бабушка говорит.

– А она не заразная?

– Бабушка? Нет.

– Кошка! Вдруг Лизка права, заразимся от неё.

– Муська не заразная, я знаю.

– Почему Муська?

– А как ещё?

– Может, Мурка?

– Муська она, ты же

видишь, у неё лицо Муськино. Хочешь быть Муськой? – обратила Варя к Коту. – Она хочешь, слышишь, как мурчит. Кошки все понимают, и когда им нравится, что мы говорим, они мурчат. Так бабушка говорит, – добавила Варя.

Люда согласилась с подругой и на этот раз. Муська так Муська.

– Покормить бы её, Варь, – сказала Люда, когда Кот начал принюхиваться и громко мяукать.

– Пока нельзя. Перед процедурами животных не кормят, так надо. Мы Фильку перед операцией почти целый день не кормили, а за двенадцать часов даже пить перестали давать. Врач так сказала.

– А-а, понятно, – протянула Люда, почесав указательным пальцем Коту подбородок.

– Ты смотри, чтобы она не убеждала, а я за кремом и бинтом сбегаю.

…Следующие полчаса Кот покорно и безропотно позволял себя «лечить». Он не смел зарычать, пустить в ход когти или – что было совсем непозволительно! – укусить своих «лекарей». Кот ведь помнил: все дети – хорошие люди. Маленькие, безобидные, открытые и совершенно искренние существа. Их сердца ещё не успели пропитаться злобой и ненастьем, они пока ещё в самом начале жизненного пути, ещё не оперившиеся птенцы, и помыслы их вследствие беспечного всепрощающего детства чисты и полны сострадания.

Не сдержался Кот лишь однажды: Варвара обильно смазала ему спину йодом (боли совсем не было), потом нанесла на рубцы толстый слой крема для рук и начала обвязывать «пациента» бинтом. Не рассчитала, слишком сильно затянула бинт, Кот мяукнул, дернувшись вперед. Люда вскрикнула, боясь, что рыжая кошка вздумала её укусить, и отскочила от стола.

– Людка, держи крепче!

– Она разозлилась.

– Муся, сидеть! – приказала Варя. – Муся, успокойся, тебе не больно, не прикидывайся.

Муся, он же Кот, продолжал выказывать неудовольствие. Рассудительная, но излишне стеснительная и неуверенная в себе Люда предположила, что Варя неправильно обмотала кошку бинтами.

– Туго, Варь, ей дышать трудно.

– Вижу уже, – буркнула Варвара, начав разбинтовывать, как она выразилась «такую классную и красивую перевязку». – Второй раз так красиво не получится, – ворчала она. – Муся, сидеть! Люда, держи крепче. Муся… Люда… Во-от, почти готово! Люд, как тебе?

После получасового лечения, надеясь, что добрые дети его все-таки покормят, Кот заискивающе посмотрел на девочек.

– Глаза у неё суперские, в темноте, наверное, сверкают здорово. Муська, поспи немного, тебе сейчас надо.

Кот ткнулся влажным носом в Варину ладошку и заурчал.

– Спасибо говорит, – пояснила Варя. – Спи, Муська, а вечером я поесть принесу. Ты солянку любишь?

– Бездомные всё любят, – ответила Люда, пройдясь ладонью по перебинтованной спине Кота. – Она где жить-то будет, Варь?

– До вечера в сарае, а на ночь к себе в комнату возьму.

– А мама?

– Не узнает, я тихонечко.

– А увидит?

– Пошли, – Варя подтолкнула подругу в спину и подошла к распахнутой двери. У самого порога обернулась, махнула Коту рукой: – Спи, Мусь, мы уходим.