Возвращение легенд 3
Шрифт:
Прилетевший оттуда булыжник кристаллической соли чуть голову не пробил.
— Бездари! Кто вас готовить учил? Где следование рецепту? Где порядок засыпки ингредиентов? Я буду жаловаться!
Не дожидаясь ответа, пока рагу не начало закипать, спешно поплыл к зеркалу. Суп из Тонга я точно есть не буду. А вдруг понравится, что тогда делать. От одной мысли об этом в дрожь бросает.
Набрав полную грудь воздуха, нырнул в этот разогревающийся бульончик. С ходу пытаясь пробиться сквозь зеркало, чувствуя нарастающее беспокойство. Одно дело храбриться перед публикой, пусть и невидимой, другое, перед самим собой. На удивление вырваться из
Промокший до исподнего, хоть отжимай, оставляя за собой следы, прошлёпал к центру следующего зала. Выглядя жалким неудачником. Не успел перевести дух, как услышал хорошо знакомый, звонкий голосок, а потом ещё один, с другой стороны, и ещё, и ещё, доносящиеся отовсюду.
— Братик Тонг, возьми меня на ручки, — упрашивала одна.
— И меня. Ты так вкусно пахнёшь. Можно тебя укусить? — смущённо попросила другая.
— Мне, мне дайте. Ну, пожалуйста. — обиженно захныкала третья.
— Я первая, — испугалась ещё одна копия Канью, одетая в такую же детскую ночную пижамку с узором из кошечек.
Боясь опоздать к разделу Тонга. Ко мне со всех сторон потянулись десятки только что проснувшихся Канью. Непричёсанных, неумытых, сонно щурившихся, в пижамах, держа в руках одинаковые тряпичные куклы, подозрительно похожие на меня. Страшное зрелище. До дрожи в коленях.
— Так нечестно, — обиделась одна из Канью, затерявшись где-то в задних рядах.
Нервно сглотнув, я и в самом деле испугался. Почти до икоты. Затравленно за озиравшись по сторонам, увидел, как они предвкушающее облизывали маленькие белые зубки. Как по длинным волосам побежали крохотные разряды молний. Как ко мне потянулись их ручки.
— Спасите, — тихонько взмолился.
— Я, я, дай я тебя спасу. И укушу. Всего разочек, — жалобно попросила одна из ближайших ко мне Канью, миленько потянув носиком, к чему-то принюхиваясь.
Жмурясь от удовольствия.
— Ты сначала правильно говорить научись, спасительница. Запомни, Тонги не сдаются…, — расхрабрился, отчаянно ища выход.
— Брааатииик, — жалобно попросилась на ручки уже добравшаяся до меня девочка, хищно открывая ротик.
— … они прикидываются мёртвыми или спасаются бегством, — отшатнувшись от неё, быстро закончил прерванное приложение. — Всё, братику Тонгу пора бежать. Он тут внезапно вспомнил, что его уже ждут в другом месте. Возвращайтесь в кроватку. Я позже приду, проверю. Будете хорошо себя вести, расскажу сказку. Страшную. Про зубную фею и молоток.
Пообещал уже на бегу, уворачиваясь от святивших крольчих, с разбега, рыбкой ныряя в следующее зеркало. Вновь проигнорировав наложенное на него ограничение, о котором и не знал.
Кубарем прокатился по полу, оставляя на нём грязные, мокрые разводы. Как остановился, тяжело дыша, сразу поднялся на ноги, опасаясь, не успеть сбежать от следующего испытания моих нервов. От того, кто на сей раз захочет попробовать Тонга на вкус.
В центре арены из воздуха появилась детская качающаяся игрушка. Маленькая деревянная лошадка, поставленная на изогнутые полосы. Сделанная грубовато, местами даже уродливо, покрашенная в грязно-жёлтый цвет. Приглядевшись повнимательнее, узнав её, шумно сглотнул. Что-то мне вдруг стало как-то нехорошо. Боязно.
— Только не это чудовище. Отец, ну почему не шкаф или стол? — страдальчески поморщился. — Почему ЛОШАДКА?! — не выдержав, прокричал,
Думал, что уже забыл об этом травмоопасном кошмаре из прошлого. Избавился от него, наконец. Спасибо за напоминания. Она же только выглядит надёжной, а сама на ногах держится не крепче пьяной вусмерть лошади. Там баланса нет от слова совсем. Отец меня к ней частенько привязывал, чтобы не мешался под ногами, не сбегал, ничего не ломал, сидел себе тихонько в уголке, качался, изображая бравого кавалериста.
— Ну здравствуй, мой первый, непобедимый враг. Переживший три утопления, два закапывания, четыре сбрасывания с горы, три дарения соседским мальчишкам и пожар, уничтоживший амбар. Тогда, мне казалось, отец любит тебя гораздо больше, чем родного сына. Каждый раз находя и возвращая.
Лошадка, тихонько скрипнув, без видимой причины качнулась, склонив передо мной голову. С вызовом, как почудилось.
Проклятый страж. Это же бесчеловечно. Пробудил глубинную детскую травму. Как бы теперь вновь о ней забыть. Если так посудить, то в следующий зал лучше, вообще, даже не заходить. Не представляю, что может быть хуже этого. Разве только быть застигнутым тем, кто втравил меня в эту дурно пахнущую историю, за принятием совместной ванны с его женой, дочерью или сестрой. А лучше, всеми сразу. Голышом. В обнимку. Пожелал ненавистному стражу самое страшное, что смог придумать.
В следующий зал прорваться удалось только спустя полчаса. В разодранной одежде, с кучей синяков, разбитым носом и рассечённой бровью. Вышедшего как после ожесточённого сражения с целой армией. Причём не победив, а с большим трудом сбежав от этого прыткого козла, прикидывающегося безобидной лошадкой. Ага. Да там и дракон бы сбежал, поджав хвост. Чёртова размалёванная деревяшка. Не зря я её в детстве так сильно боялся. Как знал, что она пытается от меня избавиться. А шустрая-то какая, чуть до смерти не забила, животное. Благодаря воплощённым страхам её ни одна стихия не брала. Сделав практически неуязвимой.
Придержав сползающие штаны, огляделся. Только сейчас обратив внимание на странный запах. В центре зала обнаружил здоровенную деревянную бадью, исходящую паром от горячей воды, засыпанную множество лепестков роз. Рядом стояли переносные, расписные ширмы, низенький столик, деревянные лавки, тазик, полотенца, небрежно брошенный на одну из них халат, курильница благовоний. В горячем, влажном воздухе приятно пахло цветочным мылом и какими-то душистыми травами. Встретившись взглядом с опустившейся в воду по самые глаза синекожей молодой девушкой, почти подростком, с заострёнными, недлинными ушками, тонкими чертами лица, золотистыми глазами, округлившимися от удивления и испуга, приветливо улыбнулся.
— Светлого вам дня, барышня. Как водичка? Тёплая?
Не дожидаясь ответа, за секунду избавился от рубахи, пояса и штанов. Двигаясь на ускорении. Буквально сорвал, всё равно теперь их проще выкинуть, чем отстирать и починить. Прежде чем барышня, судя по внешности из расы джинов, успела что-то сказать или предпринять, стрелой метнулся к бадье. Бесцеремонно запрыгивая прямо в неё. Ныряя под воду. Вынырнув, шумно сплюнув воду, принялся энергично смывать с себя грязь, пользуясь моментом, пока не успела очухаться. Уже догадываясь, чем всё это закончится. Раз уж так сложилось, чего теперь терять. Сам виноват. Всё равно дважды казнить не смогут. Зато, хоть помыться успею, чистеньким встретив своих палачей.