Возвращение Легенды
Шрифт:
Со всей силы обиженно сдавила его руку, но костяшки хрустнули только мои.
Итак, познакомились.
Степняки, внимательно наблюдавшие за переговорами, облегченно вздохнули и стали подходить по одному.
– Мархвадахл, - представился шаман и разинул пасть, чтобы я оценила и его клыки.
Они что, всерьез подумали, что ощупывание зубов - часть некого приветственного ритуала остроухих? Ладно, мне не жалко. Потрогала. Да, чуть меньше, чем у Ытаргха, но такие же острые.
Мархвадахл в свою очередь тоже попытался сунуть свой палец мне в рот, но я ожидала этого, поэтому больно
Шаман вскрикнул и посмотрел: сперва удивленно на укушенное место, потом обиженно на меня, затем вопросительно на начальника.
Красавчик сделал довольную мину, что-то "бурхнул" и поднял вверх свой обслюнявленный мной мизинец. Даже не зная языка, догадалась, как он объяснил колдуну поступок эльфийки. Мол, такая честь только для вождей. Эх, всё-таки надо было и его грызануть, чтоб не зазнавался.
Знакомство с остальными орками провели по сокращенной схеме - ограничились рукопожатием.
Крайтис
Расстояние до виверны сокращалось подозрительно быстро. Если бы не знал, насколько эти твари тупые, то подумал бы, что она специально нас заманивает. Хотя, существо, обитающее вблизи Мертвого Сада, могло мутировать и обрести зачатки разума.
Сигналы от амулета раздаются совсем близко. Дракон должен уже находиться в пределах видимости. Но его нет. Если только не затаился в том овраге.
Знаками показал спутникам на предполагаемое место засады, они приготовили оружие и начали осторожно подходить.
Виверна очевидно поняла, что в одиночку с нами не справится, поэтому, не стала проявлять агрессии, а резко взмыла вверх и попыталась сбежать.
Лучники среагировали мгновенно - десяток стрел проткнул кожистые крылья.
Дракон издал пронзительный свист и увеличил частоту махов. К счастью, я успел ухватить тварь удерживающим заклинанием. Опасаясь, что вырвется я медленно подтягивал чешуйчатого. Эльфы продолжали обстрел. Зверюга яростно била по воздуху продырявленными крыльями, противно пищала, но не сдавалась. Ещё чуть-чуть и вместо стрел мои воины метнут копья, а я дотянусь боевой магией. Несколько хороших ударов легко повергнут летающую ящерицу.
Виверна, предчувствуя конец, изловчилась, перекувырнулась и вдруг развернулась к нам мордой. Смена направления движения в купе с моим заклинанием, помогло зверюге развить невероятную скорость. Дракон, имитируя атаку, со свистом пронесся над нашими головами. От неожиданности я всего на миг потерял концентрацию, но твари этого хватило, чтобы вырваться из магических пут. Как ещё объяснить такое поведение, если не проявлением хитрости - предшественницы мудрости?
Даже раненый, самый быстрый из летающий драконов поразительно быстро вылетел за пределы досягаемости заклинаний. Все, теперь его не достать.
Слишком далеко. Неужели упустили? Лишь однажды я видел, как на таком огромном расстоянии действует молния. Но на подобное была (как не хочется говорить о ней в прошедшем времени) способна только Цветаниэль.
Вспомнил любимую и смекнул, как победить!
– Ну, держись, гад, - злобно усмехнулся я и начал плести узор портала.
"Олтиус Пелаэйр!" - мысленно произнес заклинание, пространство сжалось и выбросило
Тварь и тут не растерялась, а шустро взмыла ввысь. Да ещё издевательски заверещала, как бы говоря: "попробуй теперь достань". Вот же, скотина, она ещё и в небе расположилась так, чтобы глядя на нее, солнце слепило глаза. Ведь явно понимает, что так целиться сложнее.
Уже почти наверняка я убедился, что столкнулся с феноменом - разумной виверной. Она действует продуманно, ее, мало того, что не удается усмирить эльфийской лаской (до этого воле светлых не подчинялись только репфайеры и крупные драконы), так вдобавок она проявляет агрессию и нападает на представителей старших народов.
"Но все же ты недостаточно умна, чтобы тягаться с архимагом", - передал я существу и запустил вверх облако сна: - Сэндор Сур Суалари!
Это заклинание зачастую применяется индивидуально, но если прицелиться затруднительно или совсем невозможно, чуть изменив рисунок плетения можно прекрасно бить по площадям.
Виверна погрузилась в кратковременный сон, сложила крылья и камнем устремилась вниз. Через тридцать ударов сердца она либо проснется и выровняет полет, либо грохнется о землю.
– Один, два, три… - начал я считать и одновременно медитировать, замедляя ритм своего сердца. Ибо от скорости его биения сейчас зависит, успеет чешуйчатая проснуться или нет.
Ту-у-у-к, т-у-у-у-к, т-у-у-у-к, - время между ударами увеличилось втрое. Можно ещё притормозить, но и этого уже достаточно.
При счете двадцать семь тяжелая туша бабахнулась и подняла столбы пыли.
Теперь ускоряемся и спешим добивать.
Как и предполагал, зверюга выжила. Она барахталась на боку, тщетно пыталась встать на переломанные лапы, дергала длинной искривленной шеей и пронзительно орала.
Теперь прикончить виверну не составит труда. Продлевать агонию и мучать убийцу не стал, хотя очень хотелось. Два мощных магических удара прервали жизнь опасного существа. Месть состоялась.
Подоспевшие эльфы вспороли брюхо дракона и обнаружили: лоскут от платья Цветаниэль, полупереваренный кулон-передатчик и пучок длинных золотистых волос. Вот и всё, что осталось от моей любви.
– Возвращайтесь!
– отдал я приказ подчиненным.
– Хочу немного побыть один. Позже догоню вас.
Дважды повторять не пришлось. Эльфы все поняли и вскочили на коней.
Я неподвижно сидел, пока они не скрылись за горизонтом.
Потом, впервые за четыре века, зарыдал…
Барсик.
Мяу. Зрачки мгновенно расширились, перестраиваясь под скудное освещение.
Темно, почти как в мусоропроводе, в который как-то случайно угодил. Но это помещение просторнее, как огромный подвал. Да, и там я однажды обитал - неудачный прыжок за птичкой с балкона восьмого этажа окончился падением на асфальт. Чтобы не загрызли дворовые собаки, пришлось на перебитых лапах ползти в надежное укрытие. Почти месяц прожил в подземелье с человеческими запасами овощей. Хорошо там - мыши, крысы, тепло, знакомые кошки забредали проведать. Но сначала помню только боль и страх - перепугался, что потратил сразу все девять кошачьих жизней и теперь не выживу и уже никогда не увижу хозяйку.