Возвращение Лени
Шрифт:
Подойдя сегодня к отражению почти вплотную, прикрыв в предвкушении зрелища глаза, застыв так на секунду, он не заметил, как дверь распахнулась и перед ним, застывшим с закрытыми глазами в похмельном анабиозе, и возник овальный человек, по всему видно, опешивший.
Ни о чем таком не подозревавший Юрий Федорович смело открыл глаза и приятно удивился. Он не так представлял себе себя. Прежде всего, он никогда не носил галстук, и, пощупав лысую грудь, обнаружил, что и сейчас, как будто бы его не надел. "Неужели я вчера столько выпил?", - подумал Каликин.
– Но все-таки не столько же, чтобы не отличить выпирающих
Озарение явилось не сразу. Потрогав то место у себя на челе, где у отражения была бородавка, Каликин успокоился: у него на этом месте был прыщ.
– Сколько" знаю Юрия Федоровича, - сказал Солодин, - он до сих пор после этой истории не доверяет зеркальным изображениям, а иногда и, видя их, приветливо раскланивается.
Зюганичев не знал, что на оборотной стороне двери висит зеракло.
Поэтому, когда Каликин спросил его: "Вы живой или зеркало?", ему вопрос понравился. Зюганичев ответил:
– Я - зеркало нашей эпохи, а вот вы, батенька, живее всех живых. У меня об том и постановленьице съезда ЦИКа имеется.
– А кто это такая, ваша Съездациха?
– Это не важно, - отрезало каликинское отражение.
Каликин растроганно смотрел на свое голое лицо в отражении, но позволил себе уточнить еще одну вещь.
– Я, конечно, не имею ничего против, но все ж об чем идет наша речь?
– Если вы посмотрите на себя в зеркало, - начал было Зюганичев, но Каликин слишком резво придвинул к нему свое перегаристое лицо, и ему пришлось отодвинуться, заметив, - не воспринимайте мои слова слишком буквально. ЦИК КП РФ поручил мне купить у вас одну вашу клетку, многоуважаемый товарищ Господин.
– Клетку?
– изумился Каликин, - у меня нет клеток! Я не произвожу клеток. Я свободный человек. Ах, это какая-то ошибка.
– Позвольте, Юрий Хведорович!
– испугался Зюганичев, но из чего же вы тогда сделаны, вот же, я же вижу же, есть же клетки! Обычный клеточный организм из рода примитивных.
– Вы что же, Геннадии Зюганович, - растерялся Каликин, - имеете в виду мою личную клетку, с ядром и ободочком, а чего ж только одну, не хотите ли десяточек? По сходной цене уступлю!
Зюганичев подумал, взвесил и решил, что десять клеток компартия не потянет, ну, а парочку, для верности и чистоты экскремента, приобрести можно.
– По рукам, Юрий Хфедорович! Беру обе.
– Надо же, как утро хорошо начинается. С какой части тела нужно сырье?
– с готовностью оголяя ягодицу, спросил Каликин.
Зюганичев предложил ему снять всю одежду, а именно треники, в которых тот еще в школе уроки физкультуры прогуливал за чтением "Бедных людей", и вынув из кармана заранее приготовленные спирт, ватку, пробирку с резиновой затычкой, скальпель и пинцет, разложил все это на столе. Обошел вокруг тощего голого донора, выбирая место, из которого вышел бы наилучший вариант вождя пролетариата.
– Пожалуй, одну клеточку возьмем с левой ягодицы, - решил Зюганичев. она у вас привлекательная, вторую клеточку возьмем с правой мочки. Итого я вам буду должен одну бутылку "Кремлевской" и одну "Чебурашку" - ЧСКУшку, по-старому. Приступим, подержите, пожалуйста, "дезинфекцирующее" средство.
Каликин не расслышал последнюю фразу, подумал, что с ним уже расплачиваются авансом, и, не мешкая, осушил бутылочку.
– Что же вы так долго тянули, -
– Зюганичев уже делал надрез на ягодице, так и не продезинфицировав верхний слой эпидермиса. Небольшой кусочек уха также был закупорен в пробирку. Всего несколько тысяч клеток, не меньше. Он довольно пощелкал ногтем по склянке.
поднимая ее к свету.
Каликин, одной рукой схватившийся за ухо, другой за ягодицу, крутился на месте от немыслимой боли.
– А позвольте узнать, не собираетесь ли вы глумиться над частицами, так сказать, моей субстанции? Цель, так сказать, использования?
– на прощание спросил он.
И тут Зюганичев ошарашил прооперированного, истекающего кровью Каликина.
– Я же говорил, вы, батенька, вылитый Владимир Ильич перед смертью. Мы вас клонируем, будет у нас свой Ленин, мы его еще в Президенты выдвинем. Это уж я вам, как честному демократу, по секрету. А эта восковая мумия нам даром не нужна. Вождь из воска! Тьфу, одно отключение системы кондиционирования, и вожди не стало. Только парик с надписью "Мэйд ин Ю эС эЙ" останется, потому что выдерживает высокие температуры, я иногда беру напрокат, когда иду в баню. Нет уж.
мумию похороним, так и быть, бросим им эту кость, зато всех обхитрим.
Все, - он еще раз пощелкал по пробирке, - у нас теперь дубликат есть.
Глава 3
ЗЮГАНИЧЕВ И ПРЕЗИДЕЛЬЦИН
А вечером мы потанцуем вальс,
Я буду бесконечно ласков
И рад, если придет Чубайс
И принесет сто тысяч баксов...
Ллонирование - это самый верный способ консервирования коммунистических идей. И наша история была бы неправдива, если бы я рассказал вам, что после указа Президельцина о захоронении тела вождя некто позволил себе все таки взять одну-единственную клетку этого уникального человека и вырастить в пробирке второго. Умершие клетки клонировать еще не научились. Моя история была бы неправдива еще и потому, что, во-первых, все мои истории неправдивы, кроме этой, а вовторых, самое умное, что придумал господин Зюганичев, начитавшись "Шаг вперед - два шага назад", он решил пойти на компромисс.
Компромисс состоял в следующем. "Мы, - отбойным, как молоток, голосом гудел Зюганичев, - устраиваем похороны. Мы хороним вождя мирового пролетариата, но. Мы хороним его после торжественного Съезда-фуршета компартии и приглашенных на съезд представителей инородных политических движений. На них мы прочествуем рождение Ленина, потом идем его закапываем в районе староверского кладбища, что будет иметь свое символическое значение. А в Мавзолее, пока нас нет, меняют тарелки. Мы быстренько возвращаемся, нам подают горячее, день рождения плавно переходит в поминки. Зал нужно будет расширить до размеров всея Красной площади, тент уже натягивают."
Президельцин подтянул губы к носу и пять раз просопел. Думал.
– Ну-у-у, а меня-то как-нибудь пригласят?
– спросил он наконец, явно на что-то решившись: уж больно простоватый вид у него, хитреца, был в этот момент.
– Мы обсуждали этот вопрос на ЦИКе...- уклончиво начал Зюгапичев. от волнения бородавка на лбу его налилась чем-то коричневым и превратилась в большую Родинку.
– На ЦИКе, не на ЦИКе, ты тут, понимаешь, отвечай за себя, тут тебе не ЦИКа, а озоновая дыра. Я для чего тебя сюда вызвал? ЦИКу цитировать?