Возвращение ликвидатора 2

Останин Виталий Сергеевич

Мягко давлю на спусковую скобу, складной приклад больно лупит в плечо, и тяжелая пуля всмятку разносит мозги негра по траве и низкому кустарнику. Только после этого я разворачиваюсь, и бегу так, словно за мной гонятся все демоны ада.

Впрочем, почему «как»?

По внутренней сети пролетает много чего. Поздравления с отличным выстрелом, упреки, что я подвергаю жизни всех опасности. Я почти не реагирую на них. Сократив количество бойцов ближнего боя на одного, я не просто повысил наши шансы на выживание, но и смог проверить свою теорию.

Сфера

не очень большая. Она окружает вражеский отряд довольно плотным коконом, и только впереди. Со спины такой защиты нет. А уже в метре от силового поля пришельцев моя пуля пролетела без всякого труда, и поразила цель.

Правда, это стоило нам потерянных десяти метров. А дальше функции должны отыграть еще больше, ведь начиналась настоящая топь. Тропинка сменилась кочками, между которыми были брошены мостки — уже давным-давно прогнившие. Скача по ним, как горные козлы, мы все дальше и дальше углублялись в болото. До тех пор, пока не оказались на небольшом островке, с трудом умещающим нашу команду. Тропа упиралась в него, но дальше не шла.

Эпизод 25. Последний бой

Слияние моментально накрывает волной паники. Даже меня цепляет, хотя я и пытаюсь сохранить хладнокровие и найти выход из сложившейся ситуации. Но бьющие со всех сторон мысли-эмоции-образы заставляют поверить, что выхода действительно нет. И здесь, на этом крохотном островке, посреди какого-то безымянного подмосковного болота, нам предстоит принять последний бой. И, скорее всего, умереть.

— Тихо! — ору я, одновременно гася пораженческое настроение Структуры волей Лидера. — Осмотреться! Занять позиции! Маша, расчет построения! Наставникам подлатать раненных!

Это помогает. Ребята начинают переключать мозги в режим поиска возможностей. Функции отыгрывают несколько метров. Им остается совсем немного, чтобы войти на остров.

Он крохотный. Примерно, пять на семь метров. Парочка чахлых, в половину моего роста, деревцев. Еще более невразумительный кустарник, который может только за штанины цепляться. Бледно-зеленая травка покрывает поверхность суши участками, словно лишай.

Двенадцать человек уместились на нем с трудом. Воины сгрудились перед тропкой живой стеной. Среди них стою и я. За нами Стрелок, Аналитики, Наставники. Самое идиотская терция в моей жизни.

Я выжидаю, чтобы ударить Криком. Так, чтобы он зацепил максимальное число противников. Тогда, если повезет, задену и сфероносца. И щит отключится. Это даст нам хотя бы призрачный, но шанс.

«Нам не спастись. — холодно, как и положенно Аналитику, сообщает вдруг Кукла. — Я прокрутила все возможности. С твоим Криком тоже. Все заканчиваются гибелью отряда».

«Должно быть что-то! — я не функция, а человек. И во все эти проценты и вероятности верю только тогда, когда они мне выгодны. Даже понимая неизбежность смерти, я буду сражаться, надеясь на одну стотысячную шанса выжить. — Продолжай искать!»

«Лях…»

«Это приказ, мать твою машину! Не

сдаваться!»

Первый из Воинов функций, плечистый мулат со смешным носом-картошкой, ступает на землю острова. В руках у него тесак настолько устрашающего вида, что я моментально представляю, как он разрубает одного из моих друзей пополам.

Влад встречает его короткой очередью в три патрона, но просто бесполезно тратит боеприпасы. Функция еще за Сферой, и бронебойные пули лишь вызывают мерцание защитного щита.

«Если только…» — тянет Кукла.

«Ты нашла время сомневаться! Прямо говори!»

«Дверь».

«Какая еще?.. А-а-а! — доходит до меня миг спустя. — И что?»

Наше общение ничем не напоминает разговор двух разумных. За то время, чтобы обменяться парой фраз, вражеская Структура продвинулась на полметра. Тут, конечно, Хакерши большая заслуга — скорость прохождения данных с момента ее появления в команде кратно возросла. Даже при разговоре по выделенной линии, как у нас сейчас.

«Открой!»

«Раньше не смог, а теперь получится? — это даже не сомнение, просто образ, который сам собой всплыл в голове. Поразмышлять над этим я попросту не успеваю, поэтому принимаю решение сразу. — Черт с ним! Давай!»

Вталкиваю себя в Чертоги, матерюсь, когда вижу нагромождение виаров всей команды, и лихорадочно пытаюсь найти в своей зоне «дверь», за которой хранятся мои заблокированные воспоминания. Ее нет. Точнее, я не сразу ее замечаю. При слиянии она изменилась, превратившись в потайную, сливающуюся со стеной, панель. Толкаю ее, ожидаемо — без результата. Полотно не сдвигается на миллиметр.

— Чтоб тебя, придурок! — кричу я на себя прошлого, который зачем-то решил спрятать от меня сегодняшнего приличный кусок жизни. — Нахрена?

Рядом оказывается Кукла. Берет под локоть мою правую руку и прикладывает ее ладонью к тайной двери.

— Угроза жизни носителя равна ста процентам. — произносит она.

— Да, мудень ты этакий! — понимая, что она делает, подключаюсь я. — Мы щас сдохнем! Без шансов!

Полотно чуть выдвигается, и неуловимо быстро скользит в сторону. Миг спустя мы с Куклой стоим перед открытым окном в космос. Успеваем заметить, как подмигивают нам далекие звезды и хмурятся разноцветные туманности. После чего водоворот прожитых лет втягивает нас в себя. И мы теряем идентичность.

Мы растворяемся в потоке миллиардов жизней. Самых разных, многие из которых даже описать не получится — нет таких слов в человеческом языке. Из Ляха, парнишки из Благовещенска, ставшего Ликвидатором, я превращаюсь в Множественность. Во что-то настолько огромное и непостижимое, что понятия личности ко мне уже не применимо. Скорее, подобного мне правильнее назвать божеством.

«Вирусом». — шепчет где-то на границе меня знакомый голос.

И я понимаю. Осознаю, что это не я так велик и огромен, а те, чье существование своей волей прекратил. Это не множественность. Я — галактическое кладбище.