Возвращение магии (И снова магия)
Шрифт:
Как только отошла первая карета, Алина случайно взглянула на Гидеона Шоу, и заметила, что его внимание привлек кто-то, выходящий из дома. Слабая улыбка изогнула его губы, и выражение лица смягчилось. Проследив за его взглядом, Алина с внезапным, радостным удивлением увидела, что Ливия, наконец, рискнула выбраться из своего добровольного заключения. Это был первый раз, когда Ливия вышла на люди со смерти Эмберли. Одетая в ярко-розовое платье со светлой оторочкой, Ливия выглядела очень юной и порядком обеспокоенной.
Алина подошла к сестре с радостной улыбкой. – Дорогая, - сказала она, скользнув руками вокруг
Сьюзан Чемберлэйн отвернулась, чтобы что-то прошептать мужу, деликатно прикрывая рот рукой, чтобы скрыть от других то, о чем рассказывает. Взгляд Чемберлэйна упал на Ливию, и тут же вильнул в сторону, словно он не хотел, чтобы его поймали за ее разглядыванием.
Полная решимости защитить сестру от каких бы то ни было оскорблений, Алина попросила Ливию подойти. – Ты должна познакомиться с нашими гостями. Мистер и миссис Чемберлэйн, я хотела бы представить вам мою младшую сестру, леди Оливию Марсден. – Алина твердо придерживалась порядка представления, жалея, что нет еще какого-нибудь способа указать им на то, что по положению в обществе они ниже Ливии – и поэтому у них нет никакого права унижать ее. Когда Чемберлэйны со слабыми улыбками познакомились с Ливией, Алина представила ей Кайлеров и мистера Лароша, жена которого уже уехала в первой карете.
Неожиданно перед ними возник Маккенна. – Я сомневаюсь, что вы меня помните, спустя столько лет.
Ливия улыбнулась ему, хотя внезапно побледнела, и на лице ее появилось виноватое выражение. – Конечно, я помню вас, Маккенна. Очень рада вашему возвращению в Стоуни Кросс.
Они подошли к Гидеону Шоу, которому едва удавалось скрывать свое увлечение Ливией.
– Приятно познакомиться, миледи, - пробормотал Шоу, взяв ее руку и склонившись над ней, в отличие от других, которые просто кивали. Подняв голову, он улыбнулся Ливии, щеки которой стали несколькими оттенками темнее ее платья. Притяжение между ними было почти осязаемо. – Вы поедете в деревню в нашей карете, надеюсь, - сказал Шоу, отпустив ее руку с явной неохотой.
Прежде чем Ливия смогла ответить, вмешалась сестра Шоу Сьюзан. – Боюсь, это невозможно, - сообщила она Шоу. – В нашей карете просто не хватит места для кого-нибудь еще. Едем Пол и я, и мистер Ларош, не говоря уже о Маккенне…
– Маккенна не едет с нами, - перебил Шоу. Он выразительно посмотрел на Маккенну. – Разве не так?
– Конечно, - подтвердил Маккенна, поняв намек. – Леди Алина уже договорилась, что я поеду в другой карете.
– Чьей? – раздраженно спросила Сьюзан. Было очевидно, что она не обрадовалась такой перемене.
Алина широко улыбнулась. – По правде говоря, в моей, - солгала она. – Мы с Маккенной не закончили наш прошлый разговор о, гмм…
– Поэзии, - мрачно подсказал Маккенна
– Да, о поэзии. – Продолжая улыбаться, Алина противилась искушению посильнее наступить ему на ногу. – И я надеялась продолжить нашу дискуссию на пути в деревню.
Голубые глаза Сьюзан превратились в подозрительные узкие щелочки. – В самом деле. Сомневаюсь, что Маккенна когда-либо в своей жизни читал стихи.
– Я слышал, как Маккенна декламировал одно, - сказал Шоу. – По-моему, начиналось оно со строчки «Жил-был парень в Бомбее». Но насколько мне помнится, оставшаяся
Мистер Чемберлэйн покраснел и стал давиться смехом, что выдавало его знакомство с оставшейся частью так называемого стихотворения.
Маккенна ухмыльнулся. – Очевидно, леди Алине придется улучшить мои литературные вкусы.
– Сомневаюсь, что мне удастся сделать это за одну поездку в экипаже, - скромно ответила Алина.
– Это зависит от того, сколько длится поездка, - возразил Маккенна.
Это замечание вряд ли можно было истолковать как предложение, но что-то в его тоне и то, как он посмотрел на нее, заставило Алину залиться краской.
– Полагаю, тогда вы не остановитесь, пока не доберетесь до Сибири, - сказал Шоу, разрушив внезапное напряжение между ними, и по группе прокатилась волна смешков. Он любезно предложил Ливии руку. – Миледи, прошу позвольте…
Когда Шоу повел ее сестру к ожидавшему экипажу, Алина задумчиво поглядела им вслед. Было немного странно, на самом деле, видеть Ливию с другим мужчиной. И, тем не менее, Гидеон Шоу, похоже, подходит ей. Может, Ливии нужен был мужчина с его непринужденной самоуверенностью и практичностью. И он казался джентльменом, несмотря на его цинизм.
Однако было ясно, что брак между Шоу и Ливией невозможен. Его пьянство было проблемой, которая особенно беспокоила Алину, не говоря уже о его отвратительной репутации, и том факте, что он пришел из мира, совсем не похожего на тот, которому принадлежала Ливия. Вздохнув и озабоченно нахмурившись, Алина взглянула на Маккенну.
– Он - хороший человек, - сказал Маккенна, читая ее мысли с пугающей легкостью.
– Я знаю, - тихо сказала Алина. – Но если бы Ливия была твоей сестрой, Маккенна… ты бы захотел, чтобы она увлеклась им? – Вопрос был задан без всякого предубеждения, лишь с беспокойством.
Какое-то время Маккенна колебался, затем покачал головой.
– Этого я и боялась, - пробормотала Алина и взяла его под руку. – Ну что ж, поскольку ты решил воспользоваться моей каретой, мы тоже можем отправляться.
– Твой брат едет с нами? – спросил он, идя с ней вдоль аллеи.
– Нет, Уэстклифа не интересуют ярмарки. Он останется дома сегодня.
– Хорошо, - сказал Маккенна с таким явным удовлетворением, что Алина рассмеялась.
Было ясно, что Маккенна предпочел бы поехать с ней в карете один, но к ним присоединились Кайлеры, из-за которых беседа свелась к обсуждению местных сыров. Пока Алина подробно отвечала на их вопросы, ей было непросто скрывать усмешку при виде недовольства Маккенны.
К тому времени, как вся компания добралась до центра Стоуни Кросс, деревня сверкала в свете ламп и факелов. Музыка неслась над овальной деревенской площадью, запруженной радостными танцорами. Чистые ряды коттеджей с соломенными крышами были почти невидны за множеством торговых палаток. Легкие деревянные строения были все как один похожи друг на друга, с прилавком для продажи товаров и крошечной задней комнаткой, где владелец укрывался на ночь. Тут были прилавки с украшениями, столовыми приборами, игрушками, обувью, веерами, изделиями из стекла, мебелью и деликатесами. В толпе у театральной стойки раздавались взрывы смеха, здесь актеры и комедианты забавляли публику, и все бросали им под ноги монеты.