Возвращение мастера и Маргариты
Шрифт:
Четыре женщины, дремавшие в палате, поднялись и недоуменно уставившись на тихую прежде Мару.
– Вон!
– кричала она, хохоча.
– Я знаю, вы не хотите сказать правду: Бога нет! Его место занял другой! Да, другой. Жестокий, мерзкий, жадный! Все мы - и те, кого уже нет, и для кого готовятся ловушки - его жертвы... Он везде, везде... У него разные лица... Смотрите, смотрите, вон там! Кричала больная, отталкивая медсестру со шприцем.
Глава 16
В сентябре Мару выписали. Но в институт она не вернулась - не хотела встречаться с Денисом. Устроилась нянечкой
Весна нагрянула вдруг и совершенно некстати. Нежеланная, ненужная, обманувшая, предназначенная другим. Особенно больно было смотреть на ликующие тюльпаны, расцветшие для счастливцев, в обнимку слоняющихся по Москве. И на сирень в руках улыбающихся женщин.
Она сидела на скамейке Александровского сада, не решаясь пойти в Ленинку. А вдруг снова за тем же самым столом увидит склоненную над альбомом с картинами неведомых островов умную денисову голову и события начнут разворачиваться в том же порядке?
– Можно к вам подсесть?
– Маре улыбался коренастый мужчина в кожаной куртке и кепочке.
Тяжело посмотрев на него, Мара отвернулась.
– Я, собственно, по делу, - не отставал коренастый.
– Нет куриной ноги, - не обернувшись, пробормотала Мара.
– Простите, не понял.
– У Азазелло, когда он появился перед Маргаритой на этом же месте, в верхнем кармане пиджака торчала куриная нога.
Незнакомец рассмеялся и представился:
– Валерий Кормчий. Помощник режиссера. Мучаюсь, слоняюсь вот и высматриваю девушку с необыкновенным лицом. У вас - необыкновенное.
– Если вы не ослепли и в своем уме, вы должны понять - я не склонна к знакомствам. Уйдите, позову милиционера.
– Понимаю, вам не нужен не флирт, ни пустяшный треп... Догадываюсь, милая девушка, что сердечко у вас здорово ноет. Глаза какие-то шарахнутые. Но жить ведь все равно приходится. И поработать с приличными людьми всегда не помешает. Вы слышали о Петре Старовском? Вот! Я работаю с ним. Фильм о войне. Лирический, музыкальный. Нужны запоминающиеся типажи. Кстати, вы заметили, что на старых фотографиях совсем другие лица? Словно они уже знали о жизни нечто такое... Ну, вы-то меня понимаете...
Так Мара попала на "Мосфильм" к безалаберным, суматошным, но и в самом деле симпатичным людям. Ей не сочувствовали, потому что ничего не знали. И сразу стало ясно, что найденная на улице девушка, идеально соответствует роли.
– Жаль, что у тебя только два эпизода, - сказал на прощание Старовский.
– В следующем фильме ты у меня сыграешь главную. И ты даже не представляешь, что я для тебя замыслил. Разговор о куриной ноге с Валеркой в Александровском сквере помнишь?
– Он подмигнул усталым глазом.
– Вот именно!
Фильм "Дорога" был
И вдруг - Тарановский! Главная роль! Да не какая-нибудь, а самая любимая Марина героиня. Знать бы, какой гнусной историей завершатся съемки. Возможно, и через суд бы пришлось пройти, и выплачивать неустойку, если бы не встреча с Беллой.
...Удивительная женщина - прочная, надежная, всегда готовая ринуться на помощь. Теперь зализывать раны Мара бежала к Белле. Поссорилась с теткой, обиделась на сестру, облапал, обидел, напугал ее очередной любитель сладенького - и вот она уже сидит на кухне, в окружении роскошества итальянской мебели, греет руки о свою любимую оранжевую чашку, изливает душу и на полном серьезе обсуждает Белкины проблемы.
– А у тебя пир горой, - обратила внимание слегка отогревшаяся Мара на картину одинокого нервного ужина.
– Заседание Госдумы. На повестке для выбор кандидатуры в спутники жизни. Замучилась, - призналась Белла, пододвигая Маре вазочку с икрой и подогретые в микроволновке круассаны.
– Пошли лучше на диван, - предложила та, с хрустом откусив аппетитный рожок.
– Посидим тихонечко, я пожую, а ты все спокойненько так расскажешь. Без эмоций, осмысленно. Идет?
– Она протянула через стол руку.
В знак согласия Белла шлепнула ладонью. А потом чуть не до утра рассказывала все, что стоило и что не стоило говорить.
....
– Какие будут мнения?
– Белла завершила рассказ про кандидатов, подчеркивая преимущества Альберта и не скрывая связанных с ним опасений.
– Надо смотреть. Ну хоть разок в глаза глянуть.
– Устрою, - Белла достала бутылку ликера "Болдс".
– Расслабимся. А то сплошные магнитные бури и социальные катаклизмы.
– Она налила в рюмки густой шоколадный напиток.
– Уж лучше бы твои предки в Латвии осели. Все же поближе к Европе. Мне, например, Швейцария нравится. Провинция, захолустье, но какой блеск! Всю мировую элиту туда как магнитом тянет. Горы, говорят, озера. Ха! К денежкам поближе! Греют... Ладно, еще не вечер. За нас!
Они выпили, но не повеселели. После третьей Беллу охватила жажда деятельности. Подсев к телефону, она приняла грациозную позу. Нога на ногу в распахе тяжелого атласного халата. На кончике пальцев покачивался тапочек, больше похожий на золотой бальный башмачок. Белла не сомневалась, что поза влияет на состояние внутренней энергетики. Ссутулился, спрятал глаза - и всякий тебе в лицо плюнет. А расположился по-королевски и взглянул с достоинством - на коленях приползут.
Споласкивая в мойке посуду, Мара не вникала в суть ее телефонной беседы. Но тон уловила отлично - властный был тон и снисходительный. В заключение прозвучало: