Возвращение Матарезе
Шрифт:
По картам и рекламным брошюрам Роджер выяснил, что в Вийербанне есть летная школа. Подобно Джеми Монтрозу, ему нужно найти летчика, но, в отличие от Джеми, он не будет полагаться на случайную встречу на улице. Поскольку есть летная школа, там есть летчики, а если там есть летчики, одного из них можно купить, и для этой цели у Роджера была припасена тысяча фунтов. Англия. Лондон, Бельграв-сквер. И один момент он оставил напоследок. Старина Коули. Ему Роджер собирался позвонить уже с аэродрома.
Бывший старший сержант Оливер Коулмен
– Доброе утро, сэр Джеффри, – сказал он, впуская главу МИ-5.
– Откуда вы узнали, что это я?
– Я установил на крыльце две видеокамеры, сэр. По-моему, когда ребята вернутся домой, это будет кстати. А вот и монитор, рядом со входной дверью.
– Наверное, это стоило больших денег, – пробормотал Уэйтерс.
– Вовсе нет, сэр. Я дал ясно понять руководителям фирмы, занимающейся системами безопасности, что вопиющая халатность, которая привела к тому, что их собственный сотрудник установил в особняке подслушивающие устройства, может обернуться для них разбирательством в суде – с соответствующей оглаской. Они с радостью предоставили мне аппаратуру видеонаблюдения бесплатно.
– Мистер Коулмен, мы с вами могли бы поговорить?
– Разумеется, сэр Джеффри. Я как раз собирался пить чай. Не желаете присоединиться ко мне?
– Нет, благодарю вас. Мне нужно вернуться на работу, так что мы поговорим прямо здесь.
– Отлично. И о чем вы собирались со мной говорить?
– Роджер Брюстер бежал из того места, где мы спрятали его вместе с сестрой и мальчишкой Монтрозом…
– Вот здорово придумали! – вмешался Коулмен. – Родж замечательный парень, его нельзя держать взаперти.
– Поймите же, старший сержант, это все делалось ради его же собственной безопасности!
– Все я понимаю, сэр. Однако голова у мальчишки была занята другим. Как и у меня. Где этот изверг, Джеральд Хеншоу? От ваших людей мы так ничего и не услышали.
– А вам не приходило в голову, что он, несомненно, убит?
– Если так, нам нужны доказательства.
– Коулмен, существует много способов избавиться от трупа. Возможно, правду мы узнаем только через несколько месяцев, а то и лет.
– Но полной уверенности у вас ведь нет, так? Как и я, Роджер одержим желанием разыскать ублюдка. Если я доберусь до него первым, я оборву его жалкую жизнь так, как это даже не снилось ни одному варвару.
– Послушайте меня, Коулмен. Если мальчишка будет вести поиски в одиночку, вслепую, ему крышка. И я прошу только об одном: если он свяжется с вами, во имя всего святого, дайте мне знать!
– Роджеру нечего опасаться, если я буду рядом, – ответил бывший старший сержант. – Его отец рисковал своей жизнью ради меня, и я с готовностью отдам свою жизнь ради его сына.
– Проклятие, в вашем распоряжении нет тех возможностей, которые есть у нас! Если мальчишка выйдет на вас, умоляю, свяжитесь со мной. В противном случае его смерть будет на вашей совести.
Роджер Брюстер сошел с поезда в Вийербанне. Еще только начинало светать; для похода на аэродром летной школы было слишком рано. Отойдя от железнодорожной станции, Роджер принялся бродить по улицам города. Только сейчас
– Bonjour [89] , я должен встретиться со своим отцом в вашем аэропорту, но единственный поезд из Валанса прибывает так рано. А ваша выпечка пахнет просто изумительно.
– Это неудивительно. Моя пекарня славится как лучшая во всей провинции. Что пожелаете?
– Все, что вы предложите, если только это из вашей печи. И еще стакан молока, если у вас есть, и, наверное, чашку кофе.
– Будет сделано. А у вас есть чем расплатиться?
– Разумеется. Если бы не было, я бы не стал ничего заказывать. – Подкрепившись и набравшись энергии с помощью крепкого кофе, Роджер расплатился, оставив щедрые чаевые, и спросил: – Кстати, а где находится аэродром?
89
Добрый день (фр.).
– Примерно в миле к северу от города, но в такой ранний час вы вряд ли сможете найти такси.
– Ничего страшного. К северу, вы сказали? К нему ведет дорога?
– Пройдете четыре квартала дальше по этой улице, – ответил пекарь, указывая направо, – и свернете налево на шоссе. Оно приведет прямо к аэродрому и этой жуткой летной школе.
– Вижу, она вам не нравится, летная школа?
– И вы были бы от нее не в восторге, если бы жили здесь. Сумасшедшие курсанты постоянно жужжат над головой. Точно говорю, рано или поздно кто-нибудь из них грохнется на город, и погибнут ни в чем не повинные люди! И тогда – пшик! – от дурацкой школы не останется и следа. И слава богу!
– Надеюсь, этого никогда не произойдет, – я имею в виду катастрофу. Ну что ж, я пошел. Благодарю вас, сэр.
– Вы такой милый парень. Всего вам хорошего… и французский у вас очень понятный, хотя и произношение чересчур парижское. – Оба рассмеялись, и Роджер направился к выходу.
Путь пешком к аэродрому проходил под аккомпанемент звуков пробуждающихся моторов, а вскоре в утреннем небе закружили маленькие самолеты. При виде их молодой Брюстер вспомнил, как в детстве частенько сопровождал своего отца на аэродром в Челтенхэме. Дениэл Брюстер был полон решимости получить летную лицензию. Он утверждал, что нет ничего восхитительнее, чем подняться в воздух с первыми проблесками зари. Поэтому он нередко будил Роджера спозаранок, и завтракали они только после первых сорока пяти минут в воздухе. То были славные деньки, которым больше не суждено вернуться никогда.
В особняке на Бельграв-сквер зазвонил телефон, и Оливер Коулмен, сидевший в кресле в огромной библиотеке, снял трубку. Старший сержант резко изменил свой голос, как проделывал это десятки раз в штабе бригады в Арабских Эмиратах, заговорив высоким, писклявым фальцетом. (Довольно часто было желательно, чтобы приказы, поступавшие командованию британских сил от многочисленных эмиров и прочих князьков, где-то бесследно терялись.)
– Доброе утро, говорит дворецкий. С кем вы хотели бы поговорить?