Возвращение Матарезе

Ладлэм Роберт

Литания началась с перечисления слабостей Хеншоу: его постоянного пьянства, увлечения женщинами, вопиющего пренебрежения к деньгам, как к тем, которые ему выдавали, так и к краденым, высокомерного отношения к слугам в отсутствие леди Алисии, лжи относительно того, где он пропадал, когда его не могли найти, – казалось, длинный список не имел конца.

– Я удивлен, как ваша мать могла его терпеть, – заметил Камерон.

– Для того чтобы это понять, надо познакомиться с Джеральдом Хеншоу лично, – тихим голосом ответила Анджела, словно подбирая нужные

слова. – Мама не была глупой, просто она не видела то, что видели другие. Эту свою сторону Хеншоу тщательно от нее скрывал.

– И это получалось у него просто гениально, черт побери, – подхватил Роджер. – В присутствии мамы он был самим обаянием. Должен признаться, первые несколько лет и мне ублюдок нравился. Анджела с самого начала его терпеть не могла, а мне он нравился.

– В этом мы, женщины, более прозорливы, ты не находишь?

– Это миф, сестренка, и первое время маме действительно было очень хорошо с Хеншоу.

– Он помогал ей развеяться, только и всего.

– Но разве вы не проводили все время в школе-пансионе? – спросил Прайс.

– Вы правы, – подтвердил брат, – по крайней мере, последние шесть лет, но мы приезжали домой летом, на каникулы и изредка на выходные. Не обязательно вместе, но мы бывали дома достаточно для того, чтобы видеть, что здесь происходит.

– Достаточно для того, Роджер, чтобы ты сменил свою точку зрения? – надавил Камерон.

– Определенно, сэр.

– И что подтолкнуло ваше обращение в новую веру? – спросила Лесли. – В веру вашей сестры?

– Все то, о чем мы вам только что рассказали.

– То есть, насколько я понимаю, вы пришли к этому постепенно. Я имею в виду, вас не осенило внезапное озарение? Заставившее вас начать думать?

Брат и сестра переглянулись друг с другом. Заговорила Анджела:

– Все началось с авторемонтной мастерской в Сент-Олбансе, разве не так, Родж? Помнишь, оттуда позвонили и сказали, что «Ягуар» готов?

– Точно, – согласился ее брат. – Владелец решил, что разговаривает с Джерри. Он сказал, что отдаст машину только за наличный расчет – никаких чеков, никаких расписок, одни наличные.

– С чего бы это? – Прайс вопросительно посмотрел на Джеффри Уэйтерса, но тот лишь молча покачал головой, изображая полное недоумение.

– Как я впоследствии выяснил, Джерри тогда отдал «Ягуар» в ремонт одиннадцатый раз за полтора года. В тот момент они с мамой были в Брюсселе по делам Ассоциации дикой природы, поэтому я взял мамин «Бентли» и поехал в Сент-Олбанс к тому типу. Он мне объяснил, что Хеншоу несколько раз расплачивался с ним расписками на имя бухгалтеров мамы, а те не славятся тем, что расстаются с деньгами быстро. Кроме того, они, судя по всему, торговались насчет счетов.

– И все же, это едва ли причина требовать наличные, – заметила Монтроз. – Страховые компании проверяют стоимость ремонта машины – это распространенное правило.

– Ну, тут нужно сделать одно замечание. Джерри никогда не обращался к страховщикам, он не сообщал об авариях.

– Такое иногда бывает, –

объяснил Камерон. – Потому что в этом случае возрастает страховой взнос.

– Я слышал об этом, сэр, но тут дело было в чем-то другом. Начнем с того, почему Джерри чинил машину в той мастерской в Сент-Олбансе? Почему он не пользовался услугами сервисного центра «Ягуара» здесь, в Лондоне? Мы имеем с ним дело уже много лет.

– Быть может, он поступал так, потому что хотел скрыть от вашей матери эти аварии.

– Я тоже так подумал, мистер Прайс, но мама не была слепой, а не заметить отсутствие машины нельзя. Особенно если это ярко-красный «Ягуар», оставленный прямо перед домом, – Джеральд не утруждал себя тем, чтобы загонять его в гараж.

– Понимаю, к чему вы клоните. В таком случае, это «что-то другое» – вам удалось выяснить, что это?

– Возможно, сэр. В тот день счет за ремонт был выписан на сумму две тысячи шестьсот семьдесят фунтов…

– На две тысячи шестьсот семьдесят… почти на три тысячи фунтов? – взорвался глава МИ-5. – Да он разбил чертову машину просто вдребезги!

– Боюсь, нет. По крайней мере, ничто в счете на это не указывало. Там были только рихтовка и покраска бампера, мойка и чистка салона пылесосом.

– И это все? – воскликнул глава МИ-5. – Как же этот мошенник насчитал две с лишним тысячи фунтов?

– Остальное было обозначено просто как «прочее»…

– Что? – ошеломленно переспросил Прайс. – И он надеялся, что это сойдет ему с рук?

– Не думаю, что это его беспокоило, – ответил Роджер Брюстер. – Мне следовало с самого начала объяснить, что владелец мастерской очень удивился, когда вместо Джерри приехал я. Полагаю, он вряд ли назвал бы мне сумму по телефону, если бы знал, с кем разговаривает.

– Но он хоть объяснил, что значит это «прочее»?

– Он предложил мне спросить у «своего старика».

– Вы привезли деньги, наличные? – поинтересовалась Лесли.

– Да, я хотел получить машину. Поскольку маме постоянно приходилось разъезжать по делам «Дикой природы», она на случай чего-либо непредвиденного открыла специальный счет на нас с Анджелой. Я заехал в банк, снял деньги и отправился в Сент-Олбанс, надеясь найти там кого-нибудь, кто отогнал бы «Бентли» домой.

– Вы намеревались поставить мать в известность? – продолжала Монтроз.

– Ну, я решил сначала поговорить с Джерри начистоту, выяснить, сможет ли он предложить какое-нибудь пристойное объяснение.

– И вы с ним поговорили? – спросил Прайс.

– Разумеется, и Джерри меня буквально оглушил. Первым делом он отстегнул мне три тысячи фунтов – а у него никогда не было таких денег, – сказав, чтобы сдачу я оставил себе за хлопоты. После чего попросил ничего не говорить маме, потому что это по ее вине «Ягуар» пришлось отдавать в ремонт и он не хотел ее расстраивать.