Возвращение на Цветочную улицу

Макомбер Дебби

— Если ты не женишься на Колетте и не дашь ребенку свое имя, клянусь, я исключу тебя из завещания.

— Тетя Элизабет, — улыбнулся Кристиан. — У нас родится девочка. Ее имя Элизабет Кэтрин Демпси.

— Я… я… — залепетала Элизабет.

— Мы назвали ее в честь вас, — добавила Колетта, — и матери Кристиана.

— Вы собираетесь пожениться? Ради всего святого, скажите, что вы поженитесь! — закричала Элизабет. — И чем скорее, тем лучше.

Кристиан подмигнул Колетте и сделал серьезное лицо.

— Вообще-то нет.

— Нет?! —

завопила Элизабет так, что с кухни прибежала Дорис.

— Все в порядке? — с тревогой спросила она.

Пребывая в шоке, Элизабет кивнула:

— Все замечательно, Дорис, спасибо. Через несколько минут можно подавать десерт.

— А что на десерт? — спросил Кристиан.

— Кристиан, не будь таким жестоким, — укорила его Колетта и показала всем руку с золотым обручальным кольцом. — Во вторник нас с Кристианом поженил муж моей подруги.

— Надеюсь, он священник, — пробормотала Элизабет.

— Так и есть, — заверила Колетта. — В понедельник утром мы первым делом пошли в ЗАГС, а потом Джордан Тернер нас обвенчал.

— Слава Господу!

— Мы позвонили моим родителям и все им рассказали.

— Точно все? — спросила Элизабет.

— Точно, — кивнула Колетта. — Они порадовались за нас. Конечно, беременность их более чем удивила, но они были счастливы.

Колетта помолчала.

— Рассказать обо всем родителям Дерека было сложнее, но они пожелали нам всего наилучшего.

— Вы назвали девочку в мою честь, — медленно и с гордостью произнесла Элизабет. — Наконец, вы хоть что-то сделали правильно. — Она снова потянулась за вилкой. — Хотя вы и не пригласили меня на свою свадьбу.

Эллиот поднял бокал с вином, чтобы поздравить Колетту и Кристиана.

— При сложившихся обстоятельствах, тетя Элизабет, думаю, мы можем простить им такое упущение.

Колетта улыбнулась своему мужу. Человеку, которого любила. Тому, чьего ребенка носила под сердцем. Они решили называть дочку Бет. И когда она принесет девочку из роддома, то завернет ее в шаль, связанную на уроках Лидии среди своих подруг.

Глава 40

Лидия Гетц

Бабушка вязала красивый кружевной свитер. Под рукой она держала бумажку с пометками и цифрами. «А где твоя схема?» — спросила я. Бабушка ответила: «Схема? А мозги тебе на что?» За вязанием бабушка любила думать. Я хочу быть на нее похожей.

Рене Уэлс, составитель схем для вязания

Когда я приехала к маме, с ней сидели Хейли и Джулия. Мама говорила без умолку, рассказывала о своем детстве, а девочки внимательно слушали. Видеть маму в таком хорошем настроении было настоящим облегчением. Кажется, ей стало намного лучше.

Через полчаса девочки ушли, оставив нас с мамой одних.

— Ты выглядишь такой счастливой, — сказала мама, пока я причесывала ее к обеду.

Связанная мной шаль укутывала мамины плечи. В

последнее время она носила ее не снимая, что меня очень радовало. Из всех вещей, которые я вязала для мамы, больше всего чувств я вложила в эту шаль, пропитала своими надеждами и молитвами каждую петельку.

— Лидия? — позвала она, пока я водила расческой по ее длинным волосам.

— Да, мама?

— Кто были те милые девочки?

Я улыбнулась, но в этой улыбке таилась печаль и смирение.

— Это дочери Маргарет. Джулия и Хейли.

— Ах, конечно, — вздохнула мама. — Что со мной такое? Я даже не могу вспомнить своих внучек.

— Мама, не волнуйся. Джулия и Хейли знают, кто ты, и это самое главное.

Диагноз уже поставили официально. Синдром Альцгеймера. Болезнь будет прогрессировать, и настанет момент, когда мама не узнает и меня. Я справлюсь. У меня нет другого выбора. Я запомню ее как молодую замужнюю женщину с фотографий 60—70-х годов, как маму, которая водила меня в школу и шила для меня костюмы на Хеллоуин, как убитую горем вдову и старую женщину, которой она стала теперь. Я буду помнить и все остальное. Свою маму.

— А Маргарет придет? — неуверенно спросила она.

— Скоро.

Сестра приедет в понедельник.

Мы приезжали к маме по очереди. Я была рада, что у меня есть Маргарет, а забота о маме укрепила наши сестринские узы.

— Она будет звездой, — сказала мама.

Она думала о Маргарет как о школьнице, которая делала успехи в атлетике. Относительно меня возлагались надежды на умственные способности. Я горжусь тем, что смогла окончить школу, несмотря на пропущенный год, когда я боролась с болезнью.

Настало время обеда. Каждого пациента сопровождал персонал. Я подождала, пока мама уйдет, закрыла ее комнату и уехала.

Брэд, Коди и Чейз ждали меня у озера Грин-Лейк. Мы с Брэдом и Коди очень любили гулять вокруг него, а Чейз прыгал от радости, когда они с Коди начинали бегать по парку.

— Как мама? — спросил Брэд.

Я вспомнила, как она не узнала Джулию и Хейли, и пожала плечами.

— В хорошем настроении.

— Я рад.

Брэд знал, что я долго не могла решиться перевезти маму на новое место, особенно через такой короткий срок после предыдущего переезда. Потом Маргарет рассказала, что мама уже давно страдает проблемами с памятью. Папа помогал ей, поэтому я ничего не замечала.

Мы с Брэдом взялись за руки и вышли на тропинку. Он говорил о том о сем, я отвечала ему в нужные моменты, но мои мысли были далеко.

Я думала о Кэрол и ее ребенке.

И о Колетте.

Я была потрясена, когда она сказала мне, что беременна. И замужем! Естественно, из моей квартиры она переехала к Кристиану. Значит, скоро мне понадобится искать нового постояльца, и это хорошо. Сюзанна будет скучать по Колетте, но Крисси нравится работать в цветочном магазине, и она все лето будет помогать матери.