Возвращение на Землю
Шрифт:
— А тогда зачем мой отец занимался исследованиями для Центра? — изумилась Малика. — Вместо того чтобы бросить все силы на поиск средств уничтожения сцерцепов, он тратил время, силы и средства на решение проблемы обеспечения питания для вас. И все его труды оказались напрасными?
— Ничего подобного, — нахмурился Кератишвилли. — Работа профессора Турсунова оказало необходимое влияние на выбор способа питания колонистов. Наши специалисты намерены использовать результаты Ташкента для альтернативного решения продовольственной проблемы.
— Зачем вам Япет? — недоумевал Тод. — Не лучше ли вернуть Землю?
— Это бесполезно! — сказал Еркезов. — Центр имеет все доводы, что тварей нам не одолеть! Поэтому есть решение основать человечество на другой планете!
— А оставшиеся на Земле? Что с ними будет?
Казах пожал плечами:
— Это уже не наши проблемы! Мы не можем взять больше того, что имеем! Может быть, нам удастся построить еще один планетолет…
— Это еще для десяти тысяч человек, — заметил я. — А как же остальные восемь десятых населения Байконура и других городов?
— Морально-этическими проблемами занимается Центр, а мы лишь обеспечиваем решение технических задач, — жестко произнес Кератишвилли. Но его позиция была зыбкой, и он сам чувствовал это. — Впрочем, чего зря спорить, дарагой, все равно мы ничего не сможем изменить в этой жизни!
— Мы так не считаем! — прошипел Колько.
Бурков, который, видимо, считал, что меньше всего участвует в разговоре и ему необходимо увеличить значимость своей личности, произнес:
— Прежде всего, вам нужно сдать оружие!
— Это еще зачем! — встрепенулся Тод.
— На Байконуре оружие носят только охранники!
— Но наличие оружие у нас было одним из условий, когда мы дали согласие вашему майору прилететь на космодром! — твердо сказал Колько. Его не устраивало желание капитана разоружить нас.
— Давайте не будем осложнять ситуацию, — сказал Бурков. — Предлагаю вам следующее. Вы сдаете оружие. Презумпция невиновности распространяется на вас и никто не будет обвинять вас в преступлениях, пока не будет доказана ваша вина. Пока будет вестись расследование, вы можете свободно ходить по космодрому, за исключением, правда, некоторых зон, куда доступ имеют только некоторые люди.
— Это может нас устроить! — прикинул Колько.
— Правда, в целях вашей же безопасности мы приставляем к вам одного охранника, — добавил Бурков.
Я быстро взглянул на командира. Охранник был фактически цепью, который ограничивал нашу свободу. Я ожидал резкой реакции со стороны Колько, но тот спокойно ответил:
— Хорошо, мы согласны.
По лицу Тода и Малики я увидел, что это не так.
— А вы нас не расстреляете, когда мы выйдем за дверь? — гневно сверкнула глазами девушка. — Я чувствую подвох!
— Не смотря на катастрофу на Земле, мы продолжаем соблюдать законы!…
Мы многозначительно хмыкнули. Центр казался нам далеко не законопослушной организаций.
— Сдать оружие! — все равно сказал Колько. Мы не стали спорить с командиром, полагая, что он знает, что говорит.
Под пристальные взгляды четверых байконуровцев мы положили на стол автоматы и боеприпасы. Кератишвилли нажал на кнопку на столе и в кабинет вошел охранник.
— Собери и сдай в камеру хранения! — приказал Теймурад. Тот молча взял наше оружие и вынес из комнаты.
— Надеюсь, наручников не будет?
— Никаких наручников! — торжественно произнес Бурков. — Я же сказал вам, что вы пока невиновны.
— Спасибо за "пока"! — презрительно произнес Колько.
— Надеюсь, вы не забудете нашу просьбу относительно полета на Марс! — сказал я.
— Конечно, конечно! — заулыбался Кератишвилли. В это время на его столе ожил селектор:
— Внимание! Говорит отдел связи. Сержант Иванов. Вертолет Ка-631М "Черная барракуда" уже отправилась за представителями Ташкента. Возвращения на Байконур ожидаем через шесть часов!
— Отлично, — произнес полковник, отключая селектор. — Надеюсь, вашу проблему мы разрешим быстро!
— Мы тоже надеемся, — мрачно сказал Андрей. — У меня вопрос: Тигран тоже прибудет?
— Да, конечно, — кивнул Бурков. — Он как глава охраны Президентского Дворца имеет права следствия и поэтому хочет принять участие в расследовании.
— Понятно, — еще мрачнее произнес Колько.
— Вы извините нас, — сказал Кератишвилли. — У нас еще есть свои внутренние проблемы, которые мы должны закончить к сегодняшнему дню. Вас проводят в жилой комплекс, где живут наши специалисты. Уверяю вас, там вам понравится!
— До свидания, — Колько встал с кресла и направился к двери. Мы в сопровождении Дюгаева направились за ним.
Помещение, которое нам предоставили, действительно было с удобствами. После нашей тюряги в Президентском Дворце это помещение нам казалось номером люкс в пятизвездочном отеле. Здесь была ванная, санузел, четыре кровати, открывающие из стены, телевизор и небольшой терминал, который связывал с центральным компьютером космодрома.
— А отдельного номера нет? — спросила Малика.
— Увы, — развел руками Дюгаев. — Придется вам тесниться с космонавтами… Охранник будет всегда дежурить за дверью. Если что-то понадобится, можете заказывать через него!
Попрощавшись, он вышел из комнаты. Когда дверь захлопнулась и щелкнул электронный замок, Малика мрачно констатировала:
— Итак, мы под колпаком!
— Хорош колпак! — заметил я. — В Ташкенте у нас были более худшие условия.
— Андрей, зачем вы согласились сдать оружие? — спросила Малика у Колько. — Ведь теперь мы не сможем им оказать сопротивление!