Возвращение не гарантируется
Шрифт:
— Это Евгений договаривался…
— А откуда у него такие связи? — не отставала Галка. — Кто он такой вообще?
— Говорит, эмчеэсник, — ответила Джен. — А там кто его знает. Ты же в курсе: их часто не разберешь.
— В курсе, в курсе, — кивнула Галка. — Сёмка всегда представляется спортсменом. Он действительно занимался спортом — и легкой атлетикой, и боксом, и борьбой. Только сейчас какой из него спортсмен? Ночью соревнований не бывает, а у него самая работа.
— Да, — неопределенно сказала Джен. — Ну, у моего примерно то же самое. Только по ночам он еще не уходил.
— А где ты с ним познакомилась? — поинтересовалась Галка.
— Да
— И чем же он тебя так привлек, что сразу к нему переехала?
— Не знаю. Симпатичный, крепкий, и смелости ему не занимать.
— А откуда ты знаешь про смелость? Что он сделал такого смелого?
— Да так, по всему видно, — обтекаемо ответила Джен.
Она спрашивала у Ската, почему Рыбак и его громилы оказались мертвыми после короткой встречи с ним. Но Скат сам вроде бы удивлялся: «Не знаю, я же сразу уехал, а потом по телику сказали, что была драка из-за дорожного конфликта… Видно, уже потом они на таких же отморозков напоролись…»
Но она в эту сказку не поверила. Хотя и представить, как все было на самом деле, не могла.
Некоторое время девицы молча ели и мелкими глоточками пили холодное вино. Мимо проносились потоки автомобилей, по тротуару неспешно текли полноводные реки прохожих. В каждом автомобиле и у каждого прохожего — своя жизнь. На скамейке напротив веранды устроился незадачливый бард с зелеными ногтями и, поставив перед собой большой картонный стакан из «Макдональдса», играл на своей расстроенной гитаре и пел. Из-за шума оживленного проспекта до девушек доносились только обрывки звуков, но прохожие не спешили наполнять стакан крупными купюрами. Да и мелкими тоже, даже монет не бросали.
— И как ты с ним время проводишь? — наконец нарушила молчание Галка.
— Не так, как ты привыкла: гульба с утра до ночи! Он приходит усталый, ужинаем, иногда просит спеть… Один раз гостей принимали по сегодняшнему делу — соседи сбежались, автографы у них просили. А потом и у нас тоже…
— Это круто! — мечтательно вздохнула Галка.
— А в пятницу мы на культурную тусовку приглашены, — не удержалась Джен. — Билеты нам дал самый главный тусовщик! Сказал — там все сливки Москвы будут: писатели, артисты…
— Обожаю сливки, особенно двадцатипроцентные! — Галка привычно облизнула пухлые губы. — Слушай, возьми меня с собой!
— Как я тебя возьму? Парами надо идти. Я со своим. Правда, у него друг без девушки. Он хотел взять сослуживца с работы.
— Ха-ха-ха, — засмеялась Галка. — Так их за пидоров примут!
— Именно этого он и боится — прямо слово в слово так и сказал! Да не должны, они такие все мужественные…
— Пидоры тоже мужественные бывают. Познакомь нас. Мы с ним сходим. Может, и получится чего.
— А как же Сёмка?
— Сёмка — это ненадолго. Он же под условкой ходит. А выводов не сделал. Думаю, скоро снова за решетку отъедет. Так ты поговоришь насчет меня?
— Поговорю, — кивнула Джен.
Гитарист подошел к барьеру, отделяющему веранду от тротуара, и длинной рукой с облупленным зеленым маникюром на пальцах протянул через него свой стакан.
— Я пел для вас, синьорины! — скрипучим голосом произнес он. — А заплатили все, кроме вас! Это несправедливо!
— Много ты понимаешь в справедливости! — сказала Галка и бросила недоеденное пирожное в пустой стакан.
Глава 5
Любовь на Карибах
Тортуга в переводе с испанского — черепаха. И действительно, возвышающийся куполом над лазурной поверхностью моря и густо заросший зеленью остров при
Не было, наверное, ни одной книги, ни одного фильма, в котором пираты не выходили на перехват торговых судов из Тортуги, не укрывались там от погони, не отдыхали и не заправлялись провиантом… Даже и сейчас у пляжей Тортуги стоят старинные парусники с легендарными названиями. Здесь и шхуна самого капитана Флинта «Морж», и фрегат «Месть королевы Анны», на котором плавал легендарный Эдвард Тич по прозвищу Черная Борода, и бригантина «Фантазия» Долговязого Бена — Генри Эвери, и шлюп «Счастливая Звезда» Генри Моргана, и даже знаменитый галеон «Золотая лань» адмирала Френсиса Дрейка, на котором он совершил кругосветное путешествие, и много других судов, навсегда вошедших в историю благодаря литературе и кинематографу. Другое дело, что это не настоящие корабли — только макеты: сейчас это рестораны, музеи пиратского быта, прогулочные посудины и всевозможные увеселительные заведения типа дансингов и караоке на воде.
И люди, которые ходят по берегу в камзолах, широкополых шляпах, с большими серебряными пряжками на сапогах и висящей на боку шпагой, которые картинно пьют ром, ссорятся и свирепо схватываются в смертельном поединке, — они тоже не настоящие пираты. Они — артисты или самодеятельные добыватели золотых дублонов. Правда, золотых дублонов давно в ходу нет, но и доллары на острове с удовольствием принимают повсеместно, поэтому лже-пираты охотно довольствуются ими.
Легенды, копирование давно ушедшей пиратской жизни и ее имитация — это все нематериально, просто иллюзии того, что когда-то здесь было в действительности. Словно кино: зашел, посмотрел, попереживал с героями и вышел с пустыми руками, может быть, правда, с новыми мыслями, которые быстро забудутся, а возможно, что и без них.
Но некоторые считают, что до наших дней дошло и кое-что материальное, сохранившееся с прошлых веков и закопанное самолично Генри Морганом или Джоном Флинтом в тяжелых, обитых железом сундуках, именно здесь, в горах Тортуги. Поэтому часть туристов приезжает, чтобы искать клады. Дело не простое: остров — это одна сплошная гора, заросшая лесом. Причем заросшая настолько густо, что с вертолета вряд ли можно рассмотреть, что происходит под зелеными кронами. Под ними, в зеленом полумраке, и ищут пиратское золото. Кто-то полагается на удачу, вооружившись металлоискателем, настроенным на драгоценные металлы. Некоторые пользуются какими-то, часто поддельными, а если говорить точнее, то всегда поддельными картами, которые покупают в местных лавчонках, или с рук мошенников, или даже на каких-то сомнительных аукционах в Нью-Йорке или Лондоне. Конечно, когда покупаешь хорошо изготовленную, с правдоподобной легендой, красивую карту в Амстердаме, вроде бы в солидной антикварной лавке, то доверие к ней больше, чем к неровному куску бумаги, приобретенному в перерыве между коктейлями «Маргарита» и «Мохито» в баре бригантины «Фантазия» на курортном острове Тортуга…