Возвращение оборотней
Шрифт:
Людмила металась между деревьев, словно совершая какой-то ритуальный танец совместно с тенями, постепенно приближающимися к ней. В какую-то секунду ей показалось, что это просто безумие и игра её до смерти перепуганного воображения, и никого в лесу нет. Пока её не схватили сзади какие-то мощные лапы, пронзив плоть спины острыми, словно клинки, когтями.
– Мама! Мамочка! – истошно кричала и вырывалась женщина, чувствуя, что кто-то сзади просто раздирает кожу на спине, наваливаясь на неё. Последнее, что она помнила – это дикий рёв ей в ухо и со всех сторон подбежавших невесть откуда неведомых
Глава 4
Поиски
– Открывай! Открывай! – ломился что было сил в ворота своего старшего брата Николая потерявший жену Пётр.
– Ты чего стучишь? Чего людей будишь? – подбежал спросони ничего не понимающий Николай.
– Людка пропала!
– Да кому она нужна? Ты чего взбеленился? Вернётся под утро… – Николай всё никак не мог поверить, что могло произойти что-то ужасное. Петра же трясло всем телом.
– Ты не понимаешь, увела её баба какая-то… Чародейка ли? Колдунья? Страшный человек! Как охмурила меня! Я же не хотел её отпускать! – злился на себя Пётр, не находя места.
– Ну а где ж мы её теперь поищем? – спросил, одеваясь, Николай, не видя причин для беспокойства и переживая, что теперь не выспится, но и не в силах отказать младшему брату, – Ночь на дворе. Куда она ушла?
– Давай за Филимоном зайдём, – предложил Пётр, – может он что подскажет? – и мужчины направились к своему дальнему родственнику. Разбуженный Филимон почесал затылок, и, рассудив, что будить людей в селе как-то неудобно (на самом деле же они с Николаем не испытывали той тревоги, что была у Петра и не были уверены в том, что произошло несчастье) – предложил использовать для поисков пропавшей жены свою охотничью собаку. Мужчины вернулись к дому пропавшей Людмилы, дали псу понюхать одну из вещей Людмилы и пёс взял след.
Он тут же вывел их к оврагам и устремился к лесу. Но чем ближе к чёрному лесному массиву подходил охотничий пёс, тем всё неувереннее себя чувствовал. Он начинал озираться, пугливо поскуливал, прижал хвост и уши и всем своим видом стал демонстрировать непонятный страх.
– Медведь, что ли? – чесал затылок озадаченный хозяин собаки, видя, как пёс практически пригнулся к земле и наотрез отказался заходить в гущу леса. – Эх, мужики, ружьё надо было с собой взять… А сейчас мы чего с голыми руками-то в такую-то темень, в лесу против медведя… – размышлял он, глядя на нетипичное поведение собаки, – Да и медведь ли?… Что-то я вообще ничего не пойму…
– Странно… – соглашался Николай, – чего это её могло в лес-то ночью занести?
– Да силой увели, мужики! – кричал возбуждённый Пётр, всё порываясь в одиночку идти в лес на поиски.
– Люда! Людмила! – кричали они, стоя на окраине леса, когда, наконец, Пётр не выдержал и сорвался, побежав в негостеприимную темноту лесной чащи. Следом за ним нехотя последовал и Николай, не желая бросать брата одного. Филимон обещал вернуться с ружьём.
До рассвета бродили братья по лесу, окликая пропавшую женщину. Но на их крики никто не отзывался. Утром к поискам присоединилось ещё несколько родственников, но Людмилу так и не нашли, ни живой, ни мёртвой…
Когда весть об исчезновении женщины распространилась
– Это они… Вернулись…
В старый заброшенный дом убитого Лаврентия, перед рассветом молча, вошли с ночной охоты, измазавшиеся в человеческой крови оборотни. Один из них, самого свирепого вида, Никодим, бросил кусок плоти от трапезы маленькому волосатому существу и задумчиво прохрипел:
– Не хорошо с этой бабой получилось. Зря мы себя обнаружили…
– По-другому её было не выманить… – оправдывались в ответ остальные.
– У нас выхода не было – подытожил один из возмужавших племянников Никодима, который, как и его отец, в последнее время пытался обозначить доминирующее место в стае, перечил и спорил с вожаком. И Никодим это замечал…
Он сидел, задумавшись, словно что-то анализировал.
– Могут догадаться… размышлял он.
– Искать будут женщину, что приходила в дом.
Но вожак своим звериным чутьём что-то чувствовал. Он положил когтистую лапу на стол и сказал:
– Герасим… Герасим может догадаться. Надо его уничтожить, и как можно быстрее.... Пока он не открыл людям глаза…
Глава 5
Охота на лесника
Герасим сидел один в своём доме и размышлял. Ему покоя не давал странный случай исчезновения односельчанки Людмилы, и бывший лесник не хотел верить в то, что вернулась на разбой эта страшная стая, принесшая когда-то столько беды в их край. Он специально навестил Петра, который неделю подряд с братом и другими неравнодушными селянами обхаживал все окрестности в поисках пропавшей супруги, не в силах смириться с этим, и расспрашивал того о пришедшей к ним в дом в ту ночь женщине: как она выглядела, как себя вела?
Пётр был очень удручён, отвечал неохотно, односложно, снова и снова переживая события того рокового вечера. Ему была просто невыносима мысль о том, что супруги нет в живых, и он ожидал, что она вот-вот вернётся домой и объяснит всё это недоразумение. Он совершенно отказывался верить во всякого рода нечистую силу и прочих колдунов, полагая, что возможно его жену где-то удерживают силой и станут просить выкуп.
Герасим думал, сопоставлял факты… Почему именно Людмила? Быть может, им нужна была пища, но они могли бы тайно убить любого человека, идущего, в потёмках к себе домой… Зачем же так привлекать внимание, обнаруживать себя? Почему Людмила?…
А может быть, Герасим ошибается, и женщину пленили для каких-то других целей? И вовсе не оборотни, а шайка бандитов?
Ему так же не давало покоя поведение перед лесом охотничьей собаки. Он прекрасно знал, как собаки реагируют на этот род нечисти.
Было много вопросов, а ответов не было, как и того, кто бы мог их дать – пропавшей Людмилы…
И всё равно, каким-то своим внутренним чутьём бывший лесник знал, что это их рук дело. Он не мог это доказать, но чувствовал… И поэтому достал своё ружьё, стрелять из которого научился и одной рукой, пусть даже плохо его слушающейся. Герасим решил быть наготове и настороже. Живым они его не возьмут, а бой он им даст, если вдруг заявятся.