Возвращение Орла. Том 2
Шрифт:
– Может, ну его, этого сома?
– Ты что? – возмутился Аркадий. – Давай, накати по-взрослому, да раздевайся!
Накатили, закачались.
Бредень оказался длинным только в магазине, когда его растянули вдоль берега лужи, получилось, что «не замочив ноги», лужу не процедишь, пришлось заходить – сначала по колено, потом по пояс.
– Ты же говорил, ребята даже
– Так они с корзинами, по краю.
– По краю… А холодно… ключ, что ли, тут… Заходи, заходи теперь глубже!
Мотня с траком («чтобы хорошенько по дну прошёлся, все эти сомы да сазаны в иле!»), проползя от края болота метров пять, вдруг резко клюнула вниз.
– Есть! – очумело крикнул Аркадий. – Вот тянет!
– Кит… – Семён восторга не разделял, он уже понял обманку: толчок от непредвиденно нырнувшего в глубину трака спутать с ударом в мотню большой рыбы было, конечно, немудрено, особенно если её, рыбу, ждёшь, но, что ни говори, сом и трак даже в мотне ведут себя по-разному.
Уходящая в бездну мотня натянула крылья бредня, потащив плывущих уже с двух сторон болотца ребят к середине. Семён успел схватиться за куст, а Аркадия, отчаянно гребущего одной рукой (в другой был кол) тянуло, как буксиром.
– Отпускай! – кричал уже ему Семён. – Утащит!
– Только со мной! – тщетно болтая ногами, отбулькивал Аркадий.
– Идиот! Отпускай!
– Врёшь, не возьмёшь, – погружаясь и выныривая, чапаил лиофил, – врёшь!
Уходящий вместе с бреднем на глубину трак дёрнул Семёна, он выпустил свой кол, тот сначала поплыл, но через пару метров исчез под водой… за ним исчез и Аркадий.
– Отпускай! – орал неизвестно теперь кому что было мочи Семён. Нырять, спасать друга в голову ему не пришло, вернее, пришло, но, видимо, не в то полушарие, которое принимает решение. В левое. Правое же разрешило ему доплыть до пузырей в середине лужи. Пока плыл, причитал: «Аркань! Арканя, родной, выплывай, Аркадий! Ё… твою м… Арканя!..». Вся, как говорится, жизнь друга-Аркадия промелькнула у него перед глазами, а как только промелькнула, тут и сам Аркадий воткнулся из глубины ему головой
Выбрались на траву.
– Тут точно ключи, – зуб на зуб у Аркадия не попадал, – как в проруби.
Семён молчал.
– Лужа-лужей, а глубинищ-ща! Х-холодно.
Семён молчал.
– Нет, это не трак, трак, конечно тяжёлый, но это не трак… кто-то тянул.
Семён молчал.
– И плеснулся же перед этим, слышал?
Семён молчал.
– Ну и хер с ним, бреднем! Чего ты? Завтра достанем, сделаю кошку и достанем.
Семён качнул головой:
– Чего же завтра? Нырни сейчас.
– Не-е, там холодно!
– А ты как йог: внуши себе, что жарко, и не дыши… ныряй!
– Йог, йог… они же… – выразительно потряс ладонью у виска.
– Нам тоже мудозвонов хватает…
– У всякого Острова с белым столбом к Богу в небо, – пропустил про мудозвонов мимо ушей Аркадий, – на задворках должен быть омут с холодной чёрной бездной в преисподнюю, к чёрту.
– Наверное… – отошёл наконец Семён от некоторого шока. – Как сказал один рыбак, черти тоже неплохие ребята.
– Он, видно, крупную рыбу ловил.
– Крупную. Китов. Ладно, наливай!
– Вот, другое дело!
Выпили, оделись и, на ход ноги, выпили ещё. До косы было далековато, защитные её чары не работали: пьянели, даже несмотря на холодное купание.
– Жалко бредень, двадцать пять рублей с команды.
– Достанем! Кошку сделаю, нам ещё и сеть тралить.
Семён посмотрел на друга с уничижительным презрением:
– Рыбак!.. Байдарку утопил, сеть утопил, бредень утопил… что у нас ещё есть тяжелее воды? Хотя зачем тяжелей? Ты и воздушный шар утопишь.
– Ладно тебе… – Алкоголь шёл обычным путём, язык и мысли у друзей стали путаться. – Скажи лучше, откуда здесь всё-таки такая дыра?
– Я слышал, что все бездонные водоёмы – это бывшие святые места… Нужно у местных поспрашивать: иконы тут не всплывали?
– При чём тут иконы?
– Если бывшее святое, значит, утонула церковь. Со всеми иконами.
Конец ознакомительного фрагмента.