Возвращение под небеса
Шрифт:
Девушка закрыла глаза на секунду и тяжело вздохнула.
— Дойдёшь до Центральной улицы, у кирпичного ларька свернёшь налево и выйдешь на Разбитую улицу. В конце Разбитой снова налево, там начинается Карминский район. Это округ Майорана. — Кошка строго посмотрела на меня. — Помни, что наёмника тебе лучше найти до того, как ты пойдёшь к Майорану. Поверь мне, это может спасти тебе шкуру.
— Я постараюсь, — сказала я, уже собираясь уходить. — Даже не знаю, как тебя отблагодарить за всё…
— Не попадись на удочку Майорана, — сказала девушка,
— Что?.. — в шоке переспросила я. — А как же?…
Кошка шикнула, приложив палец к губам. Я замолчала и вдруг услышала, что кто-то поднимался по лестнице к магазину.
— Возьми-ка, детка. Это ещё один маленький подарок от меня. Совершенно бесплатно. — Кошка постучала тонким пальцем по своей шее под левым ухом. — Тебе стоит поменьше демонстрировать эту штуку всем в подряд.
Дураку было понятно, что Кошка говорила о моей татуировке. Она протянула мне старый пластырь в пыльной упаковке.
— Спасибо, — произнесла я, удивленно разглядывая пластырь.
Кошка хмыкнула и улыбнулась.
— Скажи мне, как тебя зовут-то?
Я улыбнулась ей в ответ.
— Маша.
Артёма Маковецкого я нашла у одной из многоэтажек Тверского. Наёмник полулежал на низкой лавочке, согнув одну ногу в колене, а другую вытянув перед собой. Рядом с лавкой на земле стояла полупустая бутылка с пивом, и валялся раскрытый пакет чипсов.
Я повнимательнее взглянула на синюю бандану, что была повязана у парня на лбу. Затем чуть склонила голову, присматриваясь к его лицу. Признаться, я немного оторопела.
Судя по рассказам Кошки, передо мной был действительно тот самый Артём Маковецкий, которого я искала. И, да, он был настоящим красавчиком. Я немного смутилась, глядя на парня. Выражение его лица было самым наплевательским из всех, что я могла бы себе представить.
Его отросшие тёмно-русые волосы едва касались плеч. Узкое лицо украшали тёмные брови и льдисто-серые глаза. Аккуратная бородка огибала тонкие губы.
Как-то страшновато мне было заводить разговор с этим парнем. К тому же сразу было видно, что он самолюбив до ужаса. Я тяжело вздохнула. В конце концов, ему должно быть интересно выслушать мое предложение о работе — на кону три сотни жетонов, между прочим.
Я снова с сомнением посмотрела на наёмника. Он был одет в старые потертые джинсы и кожаную броню, на предплечьях отделанную потертым металлом. Обувью ему служили сапоги с ремешками. Я подошла к наёмнику, но не успела произнести и слова.
— Тебе чего? — нагло спросил он, даже не глядя на меня.
— М, я ищу наёмника, — сказала я, заливаясь краской. Глупее я себя ещё не чувствовала.
— Удачи.
Я распахнула глаза, впав в полный
Ну что ж, если даже не получится с ним договориться, пойду искать другого наёмника. Однако сдаваться так быстро не хотелось, в конце концов, попытка не пытка, как сказала Кошка. Хотя про пытку я бы ещё поспорила.
— Мне сказали, что я могу обратиться к Вам, — как можно увереннее ответила я.
— А мне сказали, что у Часового татуировка с портретом Майорана на левой ягодице, — процедил наёмник, всё ещё не поворачиваясь ко мне.
Я оцепенела, не в силах даже сообразить, что ответить. Парень скривил губы, прикусывая смятый окурок и глубоко затягиваясь. При этом его лицо оставалось абсолютно беспристрастным.
— Так Вы можете мне помочь или нет? — резко спросила я. Меня уже так бесил этот самодовольный индюк, что я бы не упустила шанс отвесить ему пинок. — В отличие от Вас, у меня нет тут времени стоять и прохлаждаться.
Устало выругавшись, наёмник поднялся со скамейки. Он был довольно мускулистого телосложения, и достаточно высокого роста, ибо несмотря на все мои метр шестьдесят пять, он был выше меня головы на полторы.
Пыльный ветер подхватил и растрепал его тёмно-русые волосы, сделав это придурка ещё красивее. Парень сложил руки на груди и наконец посмотрел на меня. Я тут же покраснела под пронзительным взглядом его красивых серых глаз.
— Слушай, детка, а тебе лет вообще сколько? — чуть хмурясь, спросил он, окинув меня удивленным взглядом. — Иди-ка ты домой, к папочке.
Я расширила глаза. Моя вечная боль о папе кольнула меня в самое сердце. Я скривила рот от досады и стремительно нарастающей ярости. Я, конечно, очень сомневалась, что другие наёмники будут разговорчивее, но с этим мне напрочь расхотелось работать.
— Я как раз туда и иду, — прошипела я. — И знаешь что, лучше я дойду одна, чем рядом с таким самодовольным петухом, как ты.
Внутри меня всё клокотало ярости. В конце концов, я же собиралась ему заплатить за работу, а он меня даже выслушать не может! Но да плевать на него, сама как-нибудь разбирусь.
Резко развернувшись, я уже было собралась уходить, когда на моё плечо резко легла сильная рука и развернула меня на сто восемьдесят градусов. У меня чуть сердце не выскочило из груди.
— Позволь мне дать тебе маленький совет, малявка, — грубо подхватывая меня за воротник куртки, гневно процедил наёмник. — Если хочешь прожить на пустошах дольше пяти минут, научись для начала разговаривать. Здесь тебе не бункер. — Он указал пальцем на татуировку на моей шее. — Здесь ты можешь рассчитывать только сама на себя и если выживешь до того, как научишься нормально стрелять, считай, что тебе повезло. И если будешь делать всё правильно, вскоре твой страх и глупость будут превращаться в опыт, доброта в чёрствость, а желание помогать другим в жажду наживы. Поверь мне, я знаю.