Возвращение под небеса
Шрифт:
Вебер невесело хмыкнул, беря договор в руки и пытаясь сосредоточиться на написанном. Ну и почерк, такие мелкие буквы, что и не прочитаешь даже. Нет, чтобы по-людски сделать…
– Долго не долго, а согласен, и это сейчас самое главное.
– Думаю, что мы оба получим выгоду от этой сделки, - добавил Майоран. Он посмотрел что-то в своей большой тетради, нахмурился, затем дотянулся до ключа, лежащего на столе.
– Тысяча жетонов сейчас, тысяча после твоего возвращения…
Вебер, кипя от раздражения, ещё некоторое время пытался как можно быстрее всё прочитать,
– Давай сегодня иначе, - вдруг сказал наёмник, поднимая взгляд на Майорана. Тот так и замер с вместительной шкатулкой в руках, которую он только что достал из шкафчика своего стола.
– Сколько-то там жетонов и девчонку.
Брови Майорана поползли вверх. Он медленно поместил шкатулку на стол, и та с глухим стуком встала на стекло. Сплетя пальцы на столе, Майоран, все ещё не скрывая удивления, медленно и широко улыбнулся.
– Да ну?
– просто спросил он.
– Угу.
– Сколько раз я тебе предлагал моих девочек, ты всё отказывался и тут решился, - продолжал Майоран.
– Не узнаю тебя, Вебер. Что-то случилось с тобой сегодня, не иначе. Но… - Майоран пожал плечами, не без удовольствия, надо сказать.
– Ты не разочаруешься. Для тебя – самую лучшую девушку.
– Погоди, погоди, не торопись.
– Вебер почесал затылок. Ну и дела, тут сейчас, главное, не ошибиться. Это ж Майоран. Глаз у него – сканер. Взвешивая каждое слово, наёмник продолжил: - Я, чего, про девчонку-то завёл. Слух тут такой прошёл… по городу сегодня… Мол, у тебя какая-то особа из Адвеги появилась…
Ключевой момент. Вебер был напряжен так, словно бы он сейчас обезвреживал бомбу, и в эту секунду он вот-вот должен перерезать тот самый красный провод. Долю минуты помолчали, глядя друг на друга. Но, кажется, обошлось. Майоран просто кисло усмехнулся и легко пожал плечами.
– Да, есть у меня такая, - с пренебрежением отозвался он.
– Но она пока не обучена. Вряд ли чего умеет. Я её даже в зал ещё не выпускал. Только полы и горазда драить. С неё тебе радости мало будет.
– И всё же, - настаивал Вебер.
– Мне интересна именно она. Когда у меня ещё будет возможность провести время с девушкой из Адвеги?...
Майоран снова пожал плечами. Он сложил руки на груди и откинулся на спинку своего кресла, бесцветно скользя взглядом по лицу Вебера.
– В этом вопросе есть твоя правда, Вебер. Дело говоришь. Я-то тебе не откажу, клиент всегда прав.
– Майоран хищно улыбнулся.
– Но на качество не жалуйся.
Вебер легко пожал плечами.
– Не убудет.
– Как скажешь.
– Майоран улыбнулся.
– Как скажешь…
Глава 7
Слабость окончательно раздавила меня. Я закрыла глаза и опустила голову. Грязная вода тысячами мелких капель усеивала моё лицо, локти, ладони, колени и моё ветхое платье из какого-то грубого материала – когда-то давно светло-серое, много раз стираное, сегодня же вымокшее и грязное, словно половая тряпка.
Это невозможно было терпеть.
Почти с болью открыв глаза, я в бессилии посмотрела на мои израненные пальцы. Худые, словно
Я ведь целый день драю полы в клубе Майорана. Целый день работаю без устали и передыху, но сама бы не пошла на другую работу в этом отвратительном месте – согласна на эту! Честно, честно, меня всё устраивает…
Уж лучше драить полы, кое-чем другим здесь заниматься.
К тому же, простор для уборки был огромный. Надо сказать, что область моей работы распространялась на весь клуб. И уже с четырех часов, то есть с тех пор, как меня переодели в старые лохмотья и вручили тряпки, швабры и какие-то средства, я драю всё, что только можно было драить в этом чертовом коттедже.
Сейчас уже половина второго ночи. Я не разгибалась девять с половиной часов, отмывая пол, унитазы, прихожие, комнаты, всё в подряд. Жаловаться, правда, не приходилось и не хотелось. Ещё раз говорю: пусть лучше я здесь буду мозолить глаза в роли уборщицы, а не как-то иначе.
Особенно учитывая то, что я уже видела в этих стенах столько ужасов, столько гадостей, что теперь и глаза боялась лишний раз поднять. Видела и то, что творится в темных углах этого коттеджа, и что творится и в зале, и в комнатах. В общем, в первые же девять часов насмотрелась такого, что острое до слёз сочувствие ко всем тем девушкам, что оказались здесь в плену у Майорана, это было самое малое из всего того, что я могла испытать.
Мне было больно. Но более всего, страшно. Страшно от того, что меня ждало то, что мне сегодня частично удалось узреть в этом клубе, если я, конечно, срочно что-нибудь не придумаю.
И если вечером мне казалось, что всё обойдётся, то ближе к ночи.… Ближе к ночи в клубе Майорана начался такой кошмар, какого я и в своих самых страшных снах не могла представить. Уже как три часа перед моими глазами то и дело стояли несчастные девушки и их клиенты. Мужчины и женщины, скорее уже звери, не люди, среди которых то и дело встречались бесконечные извращенцы, насильники, сволочи, неважно кто, но, главное, что с деньгами, текущими в карман Майорана.
Меня трясло от отвращения и ужаса. И, будь у меня такая возможность, я бы забилась где-нибудь в уголке и рыдала от беспомощности, однако такой возможности не было, и быть не могло, так как пропорционально остальным работникам клуба, моей работы к ночи прибавилось в разы.
И вот, мне по-прежнему приходилось убираться без устали, бегая в лохмотьях по всему клубу. Меня тошнило от того что мне приходилось убирать и от того, что приходилось видеть.
Тогда-то я и узнала, каков весь цвет творящегося здесь кошмара.
Я выдохнула. Мои руки ослабли, колени были разбиты в кровь, локти едва гнулись. Ласка упоминала мне сегодня днём, что режим работы у них, преимущественно ночной. Клуб работал до четырех утра, после охрана сменялась, бармены уходили на отдых, а девочки шли спать. Кто-то из последних, соответственно, оставался с клиентами, остальные устраивались в общих комнатах. Сон продолжался до десяти утра, дальше час на сборы и подготовку. Выходные у них тоже здесь были: один день в неделю, и у каждого по своему графику.