Возвращение Поллианны
Шрифт:
Поллианна улыбнулась и одобрительно кивнула:
— Так ведь это замечательно, что ты умеешь радоваться. Я тоже умею радоваться. Ведь даже в Библии часто повторяется, что надо радоваться, веселиться и праздновать. Нам говорили, что это там повторяется восемьсот раз! Может быть, ты даже помнишь наизусть какие-то места из Библии, где говорится о праздниках и веселье.
Девочка покачала головой и подозрительно посмотрела на Поллианну.
— Нет, — сказала она бесцветным голосом. — Мне как-то мало приходилось
— Но почему? Впрочем… У меня ведь папа был священник.
— Правда?
— Да, правда, — ответила Поллианна, заметив, что девочка опять оживилась и повеселела. — А твой папа тоже священник?
— Да… — Слабый румянец выступил на личике хорошенькой девочки.
— Он тоже теперь живет на небесах с ангелами?
Девочка вскинула голову:
— Нет. Мой папа жив.
— О, какая ты тогда счастливая. Иногда я все готова отдать за то, чтобы хоть раз увидеть моего папу. А ты всегда можешь видеть твоего папу.
— Я его теперь почти не вижу. Он дома, а я здесь.
— И все-таки ты его увидишь, а я своего — никогда. Он ушел к маме и ко всем тем, кто на небесах. А твоя мама жива?
— Да, — рассеянно ответила девочка, и Поллианне показалась, что она собирается уйти.
— Ах, это же замечательно, что у тебя живы и папа, и мама. А моих уже нет на свете. Папа умер, когда мне было одиннадцать лет, а мама еще раньше. У меня вместо мамы была «Женская помощь» — до тех пор, пока меня не взяла к себе тетя Полли. Конечно, они хорошие, эти женщины-помощницы, но это все же не мама и даже не тетя Полли.
Поллианна говорила без остановки. Она была в своей стихии. Она обожала говорить. Конечно, было нечто странное, безрассудное и даже выспреннее в том, что она во всех подробностях рассказывала свою историю совершенно незнакомой девочке на скамье бостонского парка. Для Поллианны все мужчины, женщины и дети, знакомые и незнакомые, были друзьями. Порой она даже предпочитала незнакомых — в общении с ними всегда было что-то от приключения и тайны, до тех, конечно, пор, пока они из незнакомых не переходили в разряд знакомых.
И вот этой хорошенькой девочке Поллианна рассказала и про отца, и про жизнь на Западе, и про то, как она с запада перебралась на восток, в Вермонт, к тете Полли. Она говорила про старых и новых друзей и, разумеется, затронула тему игры. Рано или поздно она всем говорила про игру. Однако игра до такой степени была частью ее существа, что начинать разговор о ней было очень нелегко.
Что же касается девочки, то она говорила немного. Впрочем, она вовсе не была безучастной слушательницей. Выражение ее лица то и дело менялось. Румянец на щеках, складки на лбу, тревожные взгляды, нервное перебирание пальцами — все свидетельствовало о сильной душевной борьбе.
— Милая, послушай, у меня к тебе просьба: не уходи
Не успела Поллианна опомниться от удивления, как увидела перед собой весьма привлекательного молодого человека.
— А, вот ты где! — приятно улыбнулся он, обращаясь к новой подруге Поллианны. — Пожалуй, мне надо начать с извинения: я немного опоздал.
— Это не имеет значения, — торопливо проговорила девочка. — Я просто решила туда не ходить.
Молодой человек ласково улыбнулся:
— Ну что ты, право? Нельзя же так сердиться на человека только за то, что он опоздал на несколько минут.
— Дело не в этом, — покраснев, ответила девочка. — Я просто передумала.
— Ерунда! — Молодой человек уже не улыбался и заговорил довольно грубо. — А кто обещал мне вчера пойти?
— Да, вчера я обещала, а сегодня передумала. Мне надо побыть с моим милым другом.
— Вот с этой веснушчатой? Да что она тебе? — пренебрежительно пробормотал молодой человек.
— Ну, если тебя приглашает этот приятный молодой человек… — заговорила Поллианна и тут же поняла по взгляду девочки, что ей не следовало ничего говорить.
— Я уже сказала вам: я не пойду. Я передумала.
— Но я прошу тебя! Почему ты так переменчива? — капризно настаивал молодой человек, казавшийся теперь Поллианне вовсе не таким уж приятным. — Ты обещала вчера…
— Да, — с жаром перебила его девочка. — А потом я долго думала над вашим предложением и решила, что мне не следует. Прошу вас уважать мои желания. Я сказала нет — значит, нет.
Но молодой человек не хотел считаться с желаниями хорошенькой девочки. Он то ласково умолял ее, то начинал едва ли не угрожать. Наконец он произнес рассерженным голосом какую-то весьма путаную фразу, смысла которой Поллианна не сумела понять, круто повернулся и зашагал прочь.
Хорошенькая девочка следила за ним напряженным взглядом, пока он не пропал из виду. Тогда она облегченно вздохнула и крепко пожала Поллианне руку.
— Благодарю тебя, малышка. Ты даже не знаешь, чем я тебе обязана! Прощай.
— Не надо, не уходи! — стала упрашивать ее Поллианна.
Девочка горестно вздохнула в ответ:
— Нет, мне надо поскорее уйти. А то он вернется, и тогда мне уже от него не отделаться. Он привык добиваться своего, но, слава богу, со мной у него не получилось.
Наверно, эта девочка была старше Поллианны, может быть даже намного старше.
«Очень интересная девушка, — подумала Поллианна, — она тоже ни на кого не похожа из тех, кого я знала до сих пор». И она зашагала быстрей, торопясь взять что-то еще от этой увлекательной прогулки.