Возвращение Проклятого
Шрифт:
— Я никогда и не расспрашивала тебя, — ответила Матильда, — но сейчас я хочу услышать все, — в ее голосе появились новые нотки, и Левский довольно улыбнулся, похоже его свет начал перекидываться на нее, и скоро сестра поймет, по-настоящему поймет, что он нашел в горах, она станет одной из них.
— Ты все поймешь, сестренка, — сказал он, — и ты и Майкл.
Он встал, начал варить кофе. Несмотря на то, что они просидели всю ночь, спать не хотелось ни ему, ни ей, и кофе Левский делал скорее по привычке — каждое утро начинать с него.
Все время, что он делал кофе, Матильда терпеливо
Левский поставил на стол две чашки, сел, сделал глоток и продолжил:
— Словами я не смогу описать все величие нашей находки, но я вижу, что ты уже поняла, что это нечто грандиозное и главное, нужное. Потому начинай собираться, скоро вы с Майклом полетите в Непал, пока как туристы. А в нужное время вас встретят мои люди и приведут куда надо.
— Хорошо, брат, — она широко улыбнулась, — мы будем готовы, скажешь, когда надо вылетать.
— Скажу, Мати — Левский тепло улыбнулся ей, — и это случится очень скоро.
***
В отличии от командира, Фриц не поехал к родным, он давно не общался с семьей, да и жили они на другом конце света. Вместо этого он отправился в бар, пригласив несколько близких друзей, по совместительству коллег.
Они заняли дальний от барной стойки столик, заказали себе виски со льдом. Некоторое время все молчали, и лишь перебрасывались ничего не значащими замечаниями, но по мере лёгкого опьянения, разговор начал менять модальность. Идти в ту область, которая очень интересовала каждого инквизитора, но которую не стоило обсуждать лишний раз, дабы не попасть в неприятности. Но сейчас что-то было иначе, и сидящие за столом не думали о возможных последствиях.
— У меня одного сложилось ощущение, что нас, инквизицию, окончательно сливают? — эти слова принадлежали самому старшему участнику попойки, невысокому и начинающему седеть мужчине, с острыми, колючими глазами.
Звали его Руперт, а на правой руке не хватало безымянного пальца и мизинца. Работал Руперт в организации очень давно, и магов не любил всем своим естеством, а с тех пор, как перешел на кабинетную работу, начал всегда носить старомодный костюм и галстук, причем даже во время такой вот дружеской посиделки.
Никто не стал уточнять, кого Руперт имеет в виду, ведь всем было и так понятно, что он говорит об инквизиции в целом.
— Так и есть, — хмыкнул Янош.
Он был почти полной противоположностью Руперта. Молодой и амбициозный уроженец польского Вроцлава. В инквизицию Янош попал несколько лет назад, благодаря дару резистанта и сильной ненависти к магам. Парень всегда считал, что в смерти его матери виновата ведьма, которая была одной из приверженцев культа смерти. Его мать умерла много лет назад, при весьма странных обстоятельствах. Янош, отгоревав положенное время по меркам всех знакомых и друзей, продолжил жить дальше, пока не попал в поле зрения инквизиции.
Хорошие резистанты всегда ценились в «Аусграбуне», потому Яношу предложили работу, а когда он уже втянулся, и прошел необходимые проверки, то получил первый уровнь допуска, благодаря которому узнал,
— Думаю, теперь все изменится, — сказал Фриц негромко, но веско, и за столом воцарилась тишина.
Убедившись, что его слушают, Фриц продолжил.
— Мы кое-что нашли в Непале.
— «Учору»? — спросил Руперт, — не думаю, что один артефакт даст инквизиции необходимое преимущество.
— Даст, — в голосе Фрица было столько силы и уверенности, что остальные посмотрели на него с неким удивлением, и новым интересом.
— Мы нашли там не «Учору», — продолжил Фриц, — я не знаю, как называется это чудо, но поверьте, — он на секунду замолк, обведя всех взглядом, и убедившись, что его слушают очень внимательно, продолжил, — дело не в названии. Эта штука решит все проблемы, и не только инквизиции.
Кроме Фрица и Левского из Непала приехали еще пара сотрудников, и этот вечер каждый провел с семьей или коллегами, и каждый рассказал о чудесной находке, и ни один из слушателей не остался равнодушным, каждый буквально заразился частичкой этой находки и считал необходимым понести этот свет дальше. Распространение началось, и сложно было представить силу способную остановить его.
Глава 23. Коридор тьмы. Часть 3
После разговора с Матвеем, Филипп вернулся в комнату отдыха и, поставив будильник на три часа вперед, лег в кровать. Ему было необходимо хоть немного поспать, сейчас он не мог принять решение. Несмотря на дикую усталость, сон не шел к страннику. Разговор оставил у него тягостное впечатление.
То, что Стариковы под плотным колпаком, Филипп догадывался, но не мог понять, зачем «Аусграбун» так затягивает с ними? И теперь он понял — игра ведется на таком уровне, где Проклятый и компания не являются серьезными фигурами, может и не пешки, но и не ладьи. Их используют, или стараются использовать (а Филипп помнил, к чему привело заигрывание с малышом в прошлый раз), для чего-то большего.
И вот сейчас немец понял — эта цель, какой бы она не была, она ему не нравилась. Почему-то он был уверен, что цель эта ни на благо организации, ни на благо человечества в целом. В самом этом факте не было ничего удивительного, Филипп давно вырос и в благородных рыцарей не верил, но сейчас дело было намного хуже, чем обычно, немец немного знал о культе смерти, и не сомневался, что союз с этими отморозками не принесет организации ничего хорошего. А в том, что «Аусграбун» начал шашни с этими парнями, теперь в этом немец не сомневался. Матвей в разговоре намекнул на это открытым текстом, добавив, что время больших потрясений требует нестандартных решений.