Возвращение Проклятого
Шрифт:
Самому Филиппу внешнее спокойствие давалось тяжело, а о внутреннем, и говорить не стоило. Старые страхи и кошмары оживали. Совсем некстати вспомнился Гротак, а может он вот также залез в такое место, может даже выполнял задание, да не справился? Бродил по этой жути, пока не вывалился в реальность, но так и не освободился до конца? А что если этот демон просто бросит их? Как тут искать выход?!
— Пришли. — Голос курьера прозвучал неожиданно.
Немец не сразу понял смысл его слов.
— Давай, — демон ткнул пальцев в сторону стены, —
Филипп сглотнул и посмотрел на стену. Он не был уверен, что справится после такого пути, ведь слишком вымотался, но боялся он зря. Все произошло как на тренировке. Стена побледнела и исчезла, и он уверенно двинулся вперед, в реальный мир. Курьер снова переместился назад, и уже через полминуты давление блеклых территорий исчезло.
Они оказались в кромешной тьме среди каких-то тряпок, и Филипп уже открыл было рот, чтобы задать вопрос, но Матвей схватил его за плечи и прошипел в ухо:
— Тихо! — одновременно немцу показалось, что его язык онемел, и он лишь кивнул.
В руке Матвея зажегся огонек, и немец понял, что они просто напросто попали в шкаф. Курьера тут не было, он остался сзади, да и не поместились бы они тут втроем.
Матвей отодвинул Филиппа и резко распахнул дверцы шкафа, выходя наружу. Через его плечо Филипп увидел комнату, ночник на столике у кровати и женщину, сидящую около ребенка.
Когда дверцы шкафа распахнулись, она на миг растерялась, но затем вскочила. Скорее всего, мать планировала дать отпор, но Матвей вскинул левую руку с зажатым в ней продолговатым предметов. Короткая вспышка и женщина замерла, а затем медленно осела на пол.
Матвей подбежал к начинающему просыпаться ребенку и разломил пластиковую ампулу около маленького личика. Малыш несколько раз вздохнул, на миг сморщился, а затем расслабился и ровно задышал. Он крепко спал.
— Ждите, — негромко приказал Матвей, и подошел к поверженной женщине.
Филипп тоже подошел, и с неким удивлением узнал ее. Ирина Старикова. Долго она бегала, но вот ее и настигли.
Подошел курьер, присел над ней. Провел рукой по лицу, сморщился и произнес:
— Она не годится, она под высшей протекцией.
— Она в любом случае должна выжить, — ответил Матвей, — а твоя плата, вот — он протянул демону светящуюся сферу размером с теннисный мяч. — Вторая половина, после того как вернемся в Киев.
Курьер кивнул, отошел к шкафу и спрятал сферу во внутреннем кармане.
Тем временем Матвей присел рядом с Ирой.
— Как мы понесем ее? — прошептал Филипп.
— Никак, — ответил маг, — мы пришли за ребенком, а о ней я позабочусь.
Филипп лишь кивнул, он молчал, опасаясь, что голос выдаст его. Идея похитить ребенка претила немцу, но будучи прагматичным человеком, прекрасно понимал, что ничего не сможет изменить.
Матвей вытащил из кармана темный браслет и защелкнул на запястье ведьмы. Провел по нему пальцами, одновременно шепча заклинание на незнакомом Филиппу языке. Тело Ирины конвульсивно
Потом все закончилось, конвульсии прекратились, ведьма замерла безвольной куклой. Матвей снял браслет и спрятал в карман, после чего поднял ее и вышел из комнаты. Ведомый любопытством Филипп последовал за ним.
Дом был погружен в тишину, их вторжение осталось незамеченным. Около соседней двери, Матвей положил Ирину на пол, тихонько приоткрыл дверь, которая даже не скрипнула. Через его плечо Филипп увидел двуспальную кровать. Луна как раз заглянула в окно и осветила комнату. Под одеялом спал мужчина, и Матвей прошептав заклинание, махнул рукой в его сторону.
— Теперь долго не проснется, — прокомментировал он, и добавил, — возвращайся в детскую, нам уже пора.
Филипп кивнул, но остался на месте. Он видел, как Матвей уложил Ирину рядом с мужчиной, и даже заботливо укрыл одеялом.
Затем они вернулись к спящему ребенку. Матвей скинул куртку, а под ней оказалась небольшая сумка. Оказывается то, что Филипп считал животиком, было вещью, да и сам Матвей оказался не толстым, а вполне спортивным парнем.
Он поколдовал с сумкой, и та превратилась в переноску, в которых носят младенцев. Только эта была намного больше, и вполне могла вместить мальчика.
— Помоги, — приказал он, положив переноску на пол.
Филипп уложил ребенка туда, и Матвей легко поднял его, словно малыш ничего не весил.
— Открывай выход, — сказал Матвей.
Обратная дорога показалась легче. То ли Филипп уже привык, то ли думал о том, что они только что сделали и потому не обращал внимания на сложности перехода.
Вскоре они вышли в той самой квартире, откуда пошли за ребенком Стариковых. Курьер что-то получил от Медведя, после чего незаметно исчез. Матвей бережно завернул мальчонку в расшитую рунами ткань и отдал вместе с переноской. Все это Филипп отмечал краем сознания, он ловил себя на мысли, что хочет уйти прямо сейчас. Вот так все бросить и свалить прямо через стенку. Но он понимал, что не сможет сделать этого. Просто потому что боится. Боится заблудиться там и повторить судьбу Гротака. А потому останется в «Аусграбуне» и дальше будет исполнять приказы, от которых так мерзко на душе. Скорее всего, он потом привыкнет и будет считать, что так и надо.
— Поехали, — голос шефа вывел Филиппа из задумчивости, он кивнул и последовал за Медведем.
Вернулись в карман, где Филиппа ждал еще один сюрприз. Зайдя в приемную он замер от неожиданности. В кресле сидела Ира Старикова собственной персоной и с интересом смотрела на вошедших.
— Знакомьтесь, — усмехнулся Медведь, — Ира, новая мама мальчика.
— Очень приятно, — промямлил вконец обескураженный немец, — Филипп.
— Ира, — ответила женщина, — теперь уже Ира.
— А вот твой сын, — Медведь поставил на пол переноску с так и не проснувшимся ребенком.