Возвращение Рейвенора
Шрифт:
Услышав музыку, она застыла на месте. Внезапный аккорд в четыре пальца, переход и бодрый мотив. Звуки доносились из гостиной.
Дядя Волерин сидел за спинетом, играя по памяти одну из багателей [7] Стерамона. Плайтон постояла в дверях, наблюдая за ним, и на глаза ее навернулись слезы. Ее дядя поступал так раз в несколько недель. Иногда, будто солнце, выглянувшее из-за сплошных облаков, к нему возвращалась ясность сознания, и он садился играть.
7
От фр. bagatelle — небольшая, нетрудная для исполнения музыкальная пьеса, главным образом для клавишного инструмента.
Волерин прекратил играть.
— Энид? — позвал он.
Энид была частной сиделкой и должна была прийти только к трем часам.
— Нет, дядя Волли, это я, — произнесла Плайтон, заходя в комнату. — Не останавливайся.
Волерин пробренькал еще несколько нот и посмотрел на Плайтон. Затем сжал руку племянницы.
— Мауд. А я-то думал, что ты Энид, — сказал он.
— Нет, это я, — произнесла Мауд, понимая, что в любой момент сознание ее дяди снова может уплыть.
— Как твои дела? — спросил он.
— Проблемы, — ответила она.
— Что за проблемы? — поинтересовался Волерин. — Наверняка какие-то вопросы, связанные с делами Магистратума?
Она печально улыбнулась.
— Да, дядя Волли. Неприятности в отделе. Тебе это будет неинтересно.
— Неужели? — произнес он, отпуская ее руку. Он сыграл несколько протяжных аккордов.
— Клавикорд расстроился, — сказал он. — Вот, верхнее ре несколько фальшивит. — Он несколько раз постучал по клавише. — Я не так часто играю теперь, верно?
— Не так часто, как раньше, — ответила она Волерин посмотрел на нее. Его лицо было мрачным.
— Я все знаю, Мауд, — сказал он.
— Дядя Волли?
— Знаю. В такие мгновения я понимаю, что со мной. Я угасаю. Не всегда в себе. У меня пробелы в памяти. Эти долгие… разрывы. Я не помню. Это очень грустно. Я знаю, что ты офицер Магистратума. Знаю, что ты живешь со мной уже какое-то время. Но я понятия не имею, сколько тебе лет или что случилось вчера. Знаю, что у меня есть сиделка. Если не ошибаюсь, ее зовут Энид? А раз за мной присматривает сиделка, значит, я болен.
— Дядя…
— Это очень грустно. Очень. — Он замолк, а потом снова посмотрел на нее. — Что я там только что говорил, Энид?
— Мауд, дядя Волли. Я Мауд.
— О да. Совсем старый стал. Мауд. Детка, как же ты выросла. Как твои дела? Нашла работу, дорогуша? А парень на примете есть?
Плайтон вздохнула.
— Дядя Волли, мне надо будет уйти на какое-то время. Энид будет здесь где-то через час. С тобой все будет в порядке?
— Энид?
— Сиделка.
— А,
Плайтон пошла к двери, вытирая глаза рукавом. Неожиданно у нее за спиной снова заиграл спинет. Кроникарский вальс.
— Дядя Волли?
— Я помню, — не оглядываясь, произнес он. — Так много и в то же время так мало. Это очень тяжело. Одно я знаю точно, когда приходят моменты ясности, их надо использовать. Вот как теперь. Не уверен, представится ли мне возможность когда-нибудь поиграть снова, поэтому лучше заняться этим прямо сейчас. Пользуйся моментом. Лови момент. Никогда не знаешь, насколько мрачным все может оказаться потом.
— Хороший совет, дядя Волли, — сказала она.
— Мне тоже так кажется, — произнес он. — Делай что можешь, пока еще можешь. Иначе…
Мауд оглянулась. Музыка стихла.
— Дядя?
— Верхнее ре. Тебе не кажется, что оно звучит несколько фальшиво? — Он постучал по клавише. — Чуть фальшивит, да, Энид? Чуть фальшивит?
— Да, дядя Волерин, — произнесла Плайтон.
Выходя из дома и направляясь к остановке, она слышала, как он снова и снова бьет по клавише.
— Ой! Это ты, — произнес Лимбвол, открывая дверь.
— Да. Привет, — сказала Плайтон. — Красивое платье. Может, впустишь меня?
— Что ты здесь делаешь? — спросил Лимбвол, застенчиво теребя свой потертый домашний халат.
— Я проехала через весь Е, чтобы поговорить. Можно войти?
Лимбвол заколебался, но потом неохотно впустил ее внутрь своей тесной квартирки. На его лице красовались уродливые синяки, оставленные два дня назад кулаками маршалов из внутренних расследований. Он выглядел испуганным.
— Чего ты хочешь? — спросил он, пытаясь замаскировать бардак на своей кровати.
— Просто мне захотелось поболтать с коллегой по работе, — ответила Плайтон.
— Ты никогда со мной не общалась.
— Действительно. Прости, я соврала. Просто мне захотелось поговорить с кем-нибудь.
— О чем? — спросил он.
Она уставилась на него, и в ее глазах читалось: «А ты, черт возьми, как думаешь?» Лимбвол пожал плечами:
— Мне кажется, тебе лучше будет уйти, Плайтон. Не думаю, что нам стоит разговаривать. Рикенс приказал всем разойтись по домам и ждать вызова на допрос.
— Тебя уже допрашивали, Лимбвол?
— Нет. — Он покачал головой. — Но отдел внутренних расследований…
— Наплевать, — нахмурилась Плайтон. — Шли бы они куда подальше. Так не должно быть. — Она помедлила. — Я пыталась связаться с Рикенсом.
Лимбвол заморгал, глядя на нее изумленно раскрытыми глазами.
— Ты?
— Да. Звонила в отдел. Прямой связи с ним у меня нет. Он… недоступен. — Плайтон окинула Лимбвола взглядом. — С каких это пор Рикенс стал недоступен для собственных сотрудников?