Возвращение Томаса
Шрифт:
— Вы их стараетесь запугать, — сказал Олег.
Тор удивился:
— Конечно! Смертные должны ужасаться перед мощью богов.
Олег развел руками.
— Вот ты и ответил. Того бога любят, а вас боятся. Что лучше?
Тор проревел победно:
— Когда боятся!
Несколько голосов радостно закричали в его поддержку, только Один, глянув на Олега с неприязнью, смолчал, продолжал смотреть на выехавших рыцарей.
Смотрели и остальные боги, их злые голоса становились все тише. Олег наконец уловил в их лицах некоторую подвижку. Первым посмотрел на себя Локи, отцепил
Олег не понял, что отразилось в глазе Одина, верховный бог снова повернулся к видению жизни города, где и у него когда-то был жертвенник. Он шумно дышал и пристально всматривался в рыцарей, горожан, торговцев, ремесленников, особенно — в гордых и статных рыцарей на красивых украшенных конях.
Видение медленно гасло, облако съеживалось, а движущиеся внутри него фигурки уменьшались, стали прозрачными, постепенно исчезли. Один хмуро молчал, суровые складки прорезали лоб, мохнатые брови сшиблись с такой силой, что слышался треск, между ними проскакивали искры, словно там били кремнем по огниву.
— Не вините их, — проговорил Олег в тишине. — Они... стали другими. Это уже совсем другие люди.
Один перевел на него суровый обрекающий взгляд.
— А ты?
Голос прогремел, как гром, под сводами коротко блеснула тусклая молния. Олег переступил с ноги на ногу, развел руками.
— Мне хуже всего, — признался он. — Я как раз между ними и вами. Потому я понимаю как их, так и вас... но мне от этого не легче. Я стою на разъезжаюшихся льдинах: одна нога на одной, другая — на другой. Хреново мне, понятно?
В напряженной тишине раздался голос Англа:
— Ха-ха!.. Надо выбрать между родителями и внуками?.. Не завидую тебе, Олег!
Он смотрел на Олега с насмешкой, но во взгляде голубых, как у Томаса, глаз Олег увидел и молчаливую подсказку.
— Вы все те же, — сказал Олег тяжело. — В этом ваша гордость... в этом и поражение.
Со всех сторон на него смотрели хмурые озлобленные лица. Локи взвизгнул злобно:
— Не слушайте его! Он все врет!
Один громыхнул тяжело, словно раскаты грома прокатились над головами:
— Почему?
Олег сказал горько:
— Вы знаете, кем вас считают?.. Демонами!.. Исчадиями ада!.. Погаными тварями, вырвавшимися из подземелий, чтобы извести весь род людской.
Ошеломленное молчание было ответом, он видел растерянные непонимающие лица. Первым зашевелился и обронил слово Локи, впервые без крика, воплей, яростного напора:
— Мы?.. Демоны? Да кто, как не мы, воевали с великанами, чтобы спасти людей?
— Новая вера, — сказал Олег, — победила еще и тем, что сумела убедить всех, будто вы — демоны, порождения дьявола... это такой противник их главного бога. Народы в это поверили. А это и есть окончательное поражение. Вас даже слушать не будут, что вы — боги, древние боги этой страны. От вас
Один спросил остро:
— Олег, Олег... Может ли быть такое, чтобы умы и души всех?
Олег прямо посмотрел ему в глаза.
— Ты прав, мудрейший. Но те, кто противится этой вере, тоже не знает о вас. Они либо преступники, либо борются с верой в Христа за... другую ипостась Христа. Но и они считают вас исчадиями ада. И для них признать вас — навеки погубить свою бессмертную душу. Теперь все, что вы делаете, воспримется как приход сил Тьмы и Зла.
Он помолчал, добавил совсем тихо:
— И уже... воспринимается. То, что вам удалось привлечь на свою сторону герцога Гере, совсем не победа!.. Он служил вам в полной уверенности, что продал душу дьяволу! Исчадиям ада. И что за ту власть и наслаждения, которые вы ему обещали, он будет осужден на вечные муки в христианском аду, куда попадет непременно, ибо он... христианин, хоть и очень плохой христианин.
Тор проревел зло:
— Как это? Я же ему все объяснил!
Олег усмехнулся.
— Ты посмотри на себя, Тор. Почему бы тебе не явиться к нему в облике благородного сеньора в дорогих латах? Сбрив бороду, укротив волосы... да и вымыв заодно? И речами, исполненными благородства и достоинства, не склонить его встать за древнюю веру отцов-прадедов?.. А ты посмотри, посмотри на себя! Именно таким люди и представляют дьявола: грязным, лохматым, рыжим, почти животным...
Тор взревел, ощутив оскорбление, полез было в драку, но на нем повисли Браги, Хеймдалль, Тюр и даже Бальдр, удержали, напоминая, что знатные сейчас одеваются очень богато, тем и отличаются от незнатных. А козы и коровы так вообще ходят голыми.
— Все, что делаете, — договорил Олег, — для них — козни дьявола. Пока мы ехали сюда, наслушались всего... Ничего, кроме страха и отвращения. Ваш выход в мир как только не называют! Самые мягкие — Чертова Расщелина, Черная Язва, Адово Урочище... Это ты, светлый Бальдр, живешь в черной язве, понял?
Бальдр содрогнулся, сделал жест, отгоняющий дурные мысли. Олег сказал:
— То, что называете удалью, подстрекая воинов одной усадьбы нападать на соседей и разорять их, — теперь считается великой подлостью и мерзостью, делом рук Врага. Вы считаете доблестью, когда сосед угоняет у другого коней, коров или овец — а в христианском мире это — воровство и преступление. У вас... ну хорошо, у нас пленных приносили в жертву, это было для всех естественно — а как же иначе? — но сейчас в жертву нельзя даже воробья! Да вот такой мир, в котором не осталось для вас места.
Один громыхнул тяжело:
— Но мы — есть. И мы это место добудем силой.
— Вас нет, — возразил Олег. — Вас уже нет на земле. Я сказал, что даже герцог Гере служил не вам, а дьяволу, ибо вы для него — сонм дьяволов. А то, что зрите как вашу овеществленную волю, что победно изливается в мир, для христиан — мерзкое болото из крови и нечистот, грозящее затопить их чистый светлый мир.
Один молчал, Тор вскрикнул страшным голосом:
— Как это... нет? Да я сейчас выйду во всей своей мощи...