Возвращение троянцев
Шрифт:
– И вы…
– Я поняла, что смогу, конечно, доказать его вину, но придется подождать. Набрать материала. И сколько за это время погибнет таких вот юнцов… – Я вздохнула. Право, как сентиментальна я была когда-то! – И еще не факт, что мне удастся повесить на него предыдущие преступления. Максимум – несколько последних, но этого мало…
– И тогда вы вызвали Гончих?.. – Лауринь подался вперед, в потемневших глазах стоял немой вопрос.
– Вызвала, – кивнула я. Сейчас я могла сохранять полное спокойствие, но что я испытывала тогда, совершенно сознательно обращаясь к
– Вы сказали, что нужно ненавидеть объект охоты, – медленно выговорил Лауринь. – Но вы…
– Я сказала – я тогда была молода, – хмыкнула я. – Конечно, я ненавидела его! Он ставил под угрозу мою репутацию, кроме того… – Я помолчала. – Он убил единственного сына моего хорошего знакомого. Я уверена – нарочно. Тот… не пережил. Так что, Лауринь, у меня были поводы уничтожить того человека… и я об этом ничуть не жалею. – Я глубоко затянулась. – А если жалею, так только о том, что он умер слишком быстро. Надо было бы с ним проделать все то же, что он вытворял со своими жертвами! Но, главное, у меня получилось загнать собак обратно, иначе было бы совсем не весело.
– Об этом вы не упоминали, – нахмурился Лауринь. – Значит, их еще нужно загонять куда-то?
– Конечно, – ответила я, глядя в потолок. – Иначе свора, прикончив одного и почуяв вкус крови, ринется за новой добычей. А ею может стать любой, кого так или иначе коснулась неприязнь вызывающего…
– Тогда я понимаю, почему вы рады тому, что загнали их обратно, – пробормотал Лауринь.
– Дед был безумно зол, – сообщила я между прочим. – Сперва – оттого, что я осмелилась вызвать этих тварей, потом – оттого, что я не дала ему на них налюбоваться вдоволь, а наконец – оттого, что слишком быстро отправила их обратно, не дав расправиться кое с кем…
– Могу представить… – хмыкнул Лауринь и вдруг напрягся. – Флоссия, если я верно понял… По окрестностям может носиться неуправляемая свора Гончих, так?
– Если их хозяин не знает, как отправлять собак обратно, то – да, – кивнула я. – А хуже всего: они будут бросаться на каждого, кто не потрафит вызвавшему. И чем дальше, тем хуже. Толкнет его, допустим, кто-нибудь в харчевне – а свора тут как тут… Уже и приказывать не надо.
– Собаки могут стать полностью неуправляемыми? – отрывисто спросил Лауринь.
– Могут, – честно сказала я. – Но на это нужно время. Сперва они все-таки следуют желаниям того, кто их призвал в наш мир. А что дальше… это не изучено. Никто не рвался исследовать, понимаете ли.
– Час от часу не легче, – помотал головой Лауринь. Зажмурил и снова открыл покрасневшие от бессонницы глаза. – Ладно… С этим будем разбираться завтра…
– Точно, – сказала я. – А пока
– Нет, – упрямо мотнул головой Лауринь. Ах, где его невозможная челка, с ней он так напоминал непослушного жеребенка! Увы, жеребенок вырос и стал вполне приличным конем… – Лучше не будет, Флоссия, я знаю, о чем говорю.
– Тогда хотя бы отправьте спать этого вашего ординарца, – скривилась я. – Он уже дыру под дверью протоптал!
– Зибо! – окликнул Лауринь, и дверь мгновенно распахнулась.
– Господин капитан!
– Отправляйтесь спать, – приказал Лауринь устало. – Подъем до рассвета. Исполняйте.
– Но, господин капитан!..
– Исполняйте! – Лауринь чуть возвысил голос, и ординарец счел за лучшее исчезнуть. Капитан тяжело вздохнул: – Теперь я очень хорошо вас понимаю, госпожа Нарен…
– Неужели! – приятно удивилась я. – Не прошло и десяти лет… И как впечатления?
– Самые омерзительные, – честно ответил Лауринь. – Я был настолько же невыносим?
– Намного хуже, – вздохнула я. – Но у меня, к счастью, крепкие нервы…
Мы помолчали, потом Лауринь, опасавшийся, видимо, уснуть, сказал:
– Флоссия… Вы не расскажете, где были все это время?
– Вы ведь сами догадались – на севере, – пожала я плечами. – А имя тамошнего князя вам все равно ни о чем не скажет… Лучше вы расскажите, как дошли до жизни такой! Вы же, как мне помнится, делали карьеру в гвардии, так с чего же вас понесло в охранку?
Лауринь помолчал, собираясь с мыслями, отхлебнул орты, потом произнес:
– Карьера… Останься я в гвардии, сейчас был бы в лучшем случае майором и служил от побудки до забора!
Я невольно фыркнула: прежде чувству юмора, даже такому убогому, Лауринь был чужд.
– Когда вы… уехали… – Орта явно развязала Лауриню язык. Хотя… не стоило забывать, где он служит, на тамошних сотрудников этот напиток не должен был действовать. Несчастные люди! – Я узнал, что в охранном отделении появились места. Написал рапорт, ни на что особенно не надеясь, вы же знаете…
Я знала. В охранное отделение людей отбирали чуть ли не строже, чем в личную охрану Его Величества. Не обладая безупречной репутацией, богатым послужным списком или на худой конец не имея порядочных связей, попасть туда было почти невозможно. Но именно – почти…
– И как вам это удалось? – с интересом спросила я. Насколько я помнила, никакими особыми талантами Лауринь не блистал, но, возможно, что-то я упустила.
– Должен вам признаться, – нехотя произнес Лауринь. – Я… злоупотребил вашим именем.
– То есть?
– Я заявил, что принимал участие в ваших расследованиях, – сказал он.
– Но это ведь чистая правда, – усмехнулась я.
– Это половина правды, – поправил Лауринь. – Насколько мне помнится, я по большей части путался у вас под ногами и всячески мешал, а также то и дело попадал во всяческие неприятности, из которых вы меня любезно вытаскивали.
– Как вы, однако, заговорили! – протянула я весело. – Но я рада, что в вас проснулась здоровая самокритичность. Только не переборщите!.. Вернемся к теме беседы… Итак, этого факта оказалось достаточно?