Возвращение в Чарлстон
Шрифт:
Гарден решила, что он, наверное, прав. В конце концов, ее собственные родители не только спали в разных спальнях, но и жили в разных домах.
– Я не знаю, где моя одежда, ты не мог бы мне помочь? В этой гардеробной одни пустые шкафы. И я хотела бы умыться.
– Делай, как я. – Скай распахнул все шкафы и оставил дверцы открытыми. Одежда Гарден оказалась за тремя из них на вешалках и еще за одной на полочках, а за двумя дверцами обнаружился туалетный столик, где были разложены ее гребни и расчески, а также расставлены флакончики духов с
Последняя дверь в ее спальне находилась прямо напротив входной и открывалась в ванную, отделанную блестящим розовым мрамором.
– Пока ты приводишь себя в порядок, я распоряжусь, чтобы нам принесли завтрак, – сказал Скай. – Хочешь поесть в постели или за столом?
– Все равно.
– Хорошо. Я буду ждать в твоей комнате.
Когда Гарден вернулась в спальню, шторы были раздвинуты и сквозь стекла лился яркий солнечный свет. Она тут же позабыла все свои страхи. Скай сидел у стола, придвинутого к большому французскому окну. Он поднялся, выдвинул стул и усадил Гарден напротив себя. Стол был накрыт розовой скатертью и уставлен посудой из тонкого фарфора, расписанного розовыми цветами. Перед Скаем стояли только чашка и блюдце.
Гарден села и посмотрела в окно, от любопытства расплющив о стекло нос.
– Смотри, Скай, там же балкон, и большой. Мы могли бы позавтракать там.
– Когда станет теплее, мы так и сделаем. Весна здесь еще по-настоящему не наступила.
Гарден глядела сквозь решетку балкона вниз, на обнесенный стеной сад. Ей было странно видеть эти деревья в самом сердце города. Она-то думала, что здесь, в Нью-Йорке, кроме Центрального парка, нигде ни травинки не встретишь.
– Так хорошо, что тут есть сад, – сказала она.
– Хорошо, что есть сад – мой собственный. – Скай коснулся ее руки.
Гарден негромко засмеялась, посмотрела в окно.
– Ну, тогда хорошо, что есть… – она бросила взгляд на мужа, – мое собственное небо!
– Глупо.
– Сам начал.
Они держались за руки и смотрели друг на друга, обмениваясь невысказанными признаниями.
– Твой завтрак остынет, – мягко проговорил Скай.
– Я не хочу есть. Лучше я подержу тебя за руку. Скай отпустил ее ладошку:
– Через час, когда у тебя забурчит в животе, ты заговоришь иначе. Поешь, дорогая, у нас впереди напряженный день.
Гарден подняла с блюд крышки, под ними оказались омлет, жареная форель, печеные помидоры и поджаренные горячие хлебцы.
– Неплохо, – проговорила она. – А ты разве не будешь?
– Нет, спасибо, дорогая, я уже поел. Впрочем, можешь передать мне кофейник.
Гарден предпочла сама налить ему кофе. Ей было приятно ухаживать за мужем.
– Ты говоришь – напряженный день. А что мы будем сегодня делать?
– Поездим на машине, я покажу тебе город, затем ленч с Паттерсонами, коктейль у Марка, обед с кем-то еще, не помню с кем, потом театр, а потом посмотрим, что нам подвернется.
Прежде чем Гарден успела спросить, кто такие Паттерсоны, в
– Войдите, – сказал Скай.
В комнату вошла полная, средних лет женщина, она сделала книксен и остановилась возле стола. У нее были седые волосы, стянутые в тугой узел на макушке, и некрасивое, суровое лицо, с большим носом и маленькими карими глазками. Ее белая блузка буквально хрустела от крахмала. На ней была простая черная юбка, черные чулки, туфли с пуговками на ремешках и крошечный фартучек из черной тафты.
– Доброе утро, – сказала она. – Я Коринна, горничная мадам.
– Доброе утро, – ответила Гарден. Она не знала, что еще сказать. Коринна стояла молча, сложив руки на фартучке.
– Доброе утро, Коринна, – сказал Скай. – Миссис Харрис позвонит, когда будет готова одеваться.
– Хорошо, сэр. Мадам. – Коринна вышла так же бесшумно, как и появилась.
Гарден непонимающе поглядела на Ская:
– У меня собственная горничная? Я не такая уж неряха. Занзи всегда говорила, что я гораздо аккуратнее, чем мама и Пегги.
– Это горничная для туалетов, дорогая, она не прибирает комнаты. По-моему, она прекрасно знает свое дело; тебе не придется ее учить. Просто пусть занимается тем, что ей положено. Только не позволяй ей тебя причесывать. Она может соорудить у тебя на голове то же, что и у себя. Я спросил у Лори Паттерсон, какие парикмахеры лучшие в городе, и она обещала кого-то прислать. Если он тебе не подойдет, найдем другого, того, кто тебя устроит.
В следующие полчаса Гарден познакомилась с мисс Трейджер, своим личным секретарем по светским контактам, и с месье Франсуа, парикмахером. Скай предупредил мисс Трейджер, чтобы та спрашивала у него, чьи приглашения принимать и на чьи письма отвечать, а на чьи нет.
– Это только на первых порах, дорогая, пока ты не знаешь, кого мы любим, а кого не очень-то жалуем.
А месье Франсуа он объяснил, что миссис Харрис желает уложить волосы так, чтобы выглядеть просто блондинкой.
– Расскажи ему, Гарден, что делал твой парикмахер в Чарлстоне. – Уходя, он добавил уже с порога: – Мисс Трейджер мне сообщит, когда ты будешь готова. Я пришлю к тебе Коринну.
Гарден отдалась в руки знатоков. Все это не слишком отличалось от сезона балов и от подготовки к свадьбе, за исключением того, что роль ее матери взяла на себя горничная и секретарша, а месье Франсуа работал гораздо быстрее, чем мистер Анджело.
В одиннадцать часов она вышла к Скаю, он ждал в гостиной, смежной с ее спальней. На Гарден было ее лучшее платье из синего шелка.
– Ты самая красивая девушка в городе, – объявил Скай.
Коринна откашлялась:
– Мадам нужны синие туфли и чулки.
– Об этом мы позаботимся. – Скай взял у горничной пальто Гарден и ее шляпу. – Кстати, Коринна, вчера вечером кто-то по ошибке выложил для миссис Харрис не те вещи. Уберите их. – Он помнил, откуда взялись атласная ночная рубашка и халат: однажды их оставила здесь Мицци.