Возвращение в долину
Шрифт:
— Все хорошо. Просто язык обожгла.
— Ну так какие у вас планы на будущее? — требовательно, словно ожидая отчета, спросила Хелена. Эва и Чарли переглянулись. Ладони расползлись в разные стороны.
— Пока думаем. Может, переберемся куда-нибудь… по-перспективнее, — предположил Чарли. — Хотя, сейчас, с появлением Ричарда, в город и люди могут начать возвращаться. Я слышал, кто-то уже хочет купить пару домов в моем квартале. На соседскую квартиру тоже нашлись покупатели.
— Кому нужны эти развалины?
— Айтишникам, — предположила Эва. — Тем, кто может работать удаленно и устал от большого
Хелена скривилась.
— Еще больше молодежи с гаджетами. Тут и связи-то толком нет. Хотя, это лучше, чем то, что есть сейчас.
Рядом с домом заурчал двигатель. Хелена тут же перевела цепкий взгляд на окно. Лицо ожесточилось, руки сами сжались в кулаки. По дорожке к дому бодро вышагивал Ричард, неся огромную охапку пионов.
— Этот-то сюда зачем приперся? — нервно дернула губой женщина. Раздался звонок.
— Я встречу, — сказала Эва.
— Не пускай его в дом, — с нажимом проговорила Хелена, но Эва только бросила холодный взгляд на мать и распахнула дверь. — Добрый вечер, Ричард. Вы снова без приглашения.
— Очень надеюсь получить его сейчас, — послышалось из-за порога.
— Конечно, проходите, — махнула рукой Эва, пропуская мужчину вперед. Хелена простонала и закатила глаза. Сидевший напротив Чарли тоже ощутимо напрягся.
Ричард вошел в гостиную, неся перед собой цветы, как знамя, и остановился в центре комнаты, оглядывая присутствующих.
— Как мило, все семейство в сборе. Как поживаете, мадам? — он обратился к Хелене, протягивая ей цветы. Женщина демонстративно пожала плечами и переключилась на еду.
— Врач сказал, что все будет хорошо, — ответила за нее Эва. Ричард улыбнулся.
— Это замечательно. Я очень рад это слышать. Город бы осиротел, если бы с вами приключилась такая безвременная кончина, — проговорил Ричард. Цветы легли на стол рядом с хозяйкой дома. Хелена чуть отодвинулась. — Я хотел поговорить, мадам, я много времени не займу.
— Ну, допустим, — хмыкнула Хелена. Она развернулась и оперлась о трость, словно вот-вот готова была вскочить и как следует отходить незваного гостя лакированным деревом, пока не послышится хруст костей. — Что тебе нужно?
— Ваш фестиваль, мэм. Я хотел предложить партнерство и финансирование, если вам будет угодно. Совместными усилиями мы могли бы… создать взаимовыгодное партнерство.
«Пожалуйста, соглашайся», — Эва скрестила пальцы под столом. На губах Ричарда расползлась предвкушающая улыбка. А Хелена все смотрела и смотрела, затягивая ожидание.
— Мама, — окликнула ее Эва. — Это отличная возможность…
— Только через мой труп, — отчеканила Хелена, ее улыбка превратилась в оскал. Ричард осклабился в ответ.
— Так тому и быть.
Он поднял руку. Стол дрогнул, зазвенела посуда. Это Чарли рванул вперед, чтобы оттолкнуть, спасти, предотвратить. Иви закричала, а следом и Эва. Чарли пролетел сквозь Ричарда. Словно тот был соткан из воздуха. Секунда, и молодой человек, не встретив сопротивления, рухнул на пол, растянулся на нем, как подросток, свалившийся со скейта. А Ричард так и стоял посреди гостиной, неподвижный, на костюме ни складки, и хохотал. Заходился заливистым ребячьим смехом, пока хохот не исказил его черты. Скулы заострились, глаза выпучились, как у рыбы, волосы растрепались, а рот
— Хватит ржать уже.
— Ох, простите, — Ричард утер слезы, откровенно красуясь своим видом. — Не смог удержаться, представил, что тут будет через пять минут. Убить тебя я не могу, Хелена Делвал, и ты это знаешь. Но что тут будет, если твоя сестра вдруг узнает, что я предлагал тебе исцеление, а ты вместо него выбрала свой дурацкий фестиваль? Или, вот, например, как ты среагируешь, если я скажу, что твоя дочь всегда хотела, чтобы Иви была ее матерью? Или Эва! Что ты скажешь, если узнаешь, что Чарли до сих пор сомневается в том, любишь ты его или нет и по ночам пересматривает совместные фото с моей Лиззи? Не знаю даже. Жаль, увидеть не смогу.
И, сказав это, хлопнул в ладоши. Свет моргнул, за окном раздались первые раскаты грома, а когда лампочки снова мерно зажужжали, Ричард исчез. И все остальные тоже. Эва была одна в своей комнате. Сидела на кровати, тяжело дыша, словно после дурного сна.
12. Повешенный
Эва вскочила с кровати и заозиралась по сторонам. Во рту пересохло, сердце бешено колотилось в груди, а в памяти мелькали обрывки ночного кошмара. И ладно бы это был кошмар, где нужно убегать или отбиваться. Нет, этот детский лепет больше не посещал ее сны, теперь дурной сон больше напоминал артхаусное кино, снятое без сценария режиссером, возомнившим себя гением. Девушка села на кровать и, подтянув колени в груди, сжалась, пытаясь вспомнить, что же такого ей снилось, что пробуждение принесло облегчение.
Во сне были мама, Иви, Чарли. Они постоянно что-то делали, спорили, говорили. И каждый разговор, каждый диалог вытягивали из Эвы струны нервов, одну за другой. Но что именно было в этих диалогах, вспомнить ей не удавалось. Девушка тряхнула головой, провела пересохшим языком по губам.
«Надо попить», — решила она и вышла из комнаты.
Коридор заливал солнечный свет. Половицы отзывались на каждый шаг привычным скрипом, а с кухни уже доносилось ворчливое бурление кофейника. Осторожно, наступая на самые тихие доски, Эва пробралась вниз и заглянула на кухню. Мама, заколов волны черных волос заколкой, колдовала над сковородками. По кухне разливался запах яблок и корицы. В большом чугунном чане закипали яблочные дольки в меду, а рядом, на столе, уже лежало тесто, накрытое свежим полотенцем. Не оборачиваясь, Хелена произнесла:
«Не стой там, лучше принеси мне грецкие орехи. Скоро приедет Иви», — махнула рукой женщина. Эва вышла из своего убежища и направилась выполнять поручение. Орехи Хелена хранила в мешке под лестницей, Том привозил их каждый год, когда был урожай. Девушка зачерпнула две горсти мягко постукивающих сфер и, прижав их к груди, вернулась на кухню. Хелена бросила взгляд на дочь и, улыбаясь, закатила глаза.
— Ты бы еще в зубах их принесла, бельчонок, — усмехнулась она и заправила за ухо выбившуюся прядь.