Возвращение в Эдем (Эдем - 4)
Шрифт:
Она прошла мимо и уселась на прогретую древесину места эйстаа, сделав вид, что не замечает сердитого ропота Дочерей. Она знала об их предрассудках и теперь наслаждалась, устроившись, образно говоря, на коленях Угуненапсы.
– Вот об этой неверной я и хотела вести речь, - вознегодовала Фар'.
Потрясенное молчание охватило присутствующих: гребень Амбаласи дернулся и налился кровью. Но прежде чем она успела открыть рот, вмешалась Энге, стараясь предотвратить очередной поединок.
– Амбаласи вырастила этот город, и ему дано ее имя. Ты не имеешь права говорить с ней
– Причин достаточно, - грубо ответила Фар'.
– Я все взвесила. Не думайте, что я говорю в запальчивости. Дождливым днем вчерашнее солнце не греет - нечего превозносить прошлые победы перед лицом будущих неудач.
– Если в этих намеках скрывается хоть капля резона, выкладывай, заговорила Амбаласи, сопровождая слова оскорбительными жестами. Сомневаюсь, однако...
– Это верно.
– Большие глаза Фар' вспыхнули гневом.
– Ты во всем сомневаешься. Уселась перед нами на место Угуненапсы, хочешь показать, что считаешь себя выше ее. Куда тебе до нее. Ты действуешь против ее воли. Ты увезла отсюда сорогетсо, в которых она видела наше будущее!
– Сорогетсо, Дочь Противоречия, не принадлежат к числу сестер и не будут ими.
– Но ведь они были нашей надеждой. Их эфенбуру элининйил должны были породить новых Дочерей, но ты помешала...
– Первое истинное утверждение среди пустых слов!
– Так не должно быть. Верни их. Я разговаривала с экипажем урукето, и никто не знает, где ты их высадила. Ты должна сказать нам.
– Никогда!
– Значит, ты обрекаешь нас на смерть!
Воцарилась гробовая тишина, и лишь на Амбаласи не произвела впечатления сила эмоций Фар'.
– Довольно с меня твоей настырности и оскорблений, о Нинпередапса. Уходи.
– Ты не смеешь отдавать мне приказы. И тебе не избежать ответственности за свои злодейства. Смерть, сказала я, смерть и ждет нас. Все мы умрем однажды, как и все живое. Но когда умрет последняя из нас - умрет и весь город, а с ним и слова Угуненапсы, и память о ней. Ты губишь нас. Ты отнимаешь у нас будущее.
– Слишком сильные слова для такой дохлятины, как ты.
– Амбаласи смягчилась. Ей начало нравиться это состязание - слишком уж спокойной стала здешняя жизнь.
– Это Угуненапса обрекла Дочерей Жизни на смерть, лишив их братьев. Но я не придираюсь к недостаткам вашей философии. Кто скажет мне, согласно какому из принципов Угуненапсы необходимо искусственно разводить сорогетсо для ваших целей? Я немедленно признаю свою ошибку, если кто-нибудь меня переубедит.
Фар' открыла рот, но Энге шагнула вперед и встала между спорщицами.
– Говорить буду я. Хотя грубость Фар' причиняет мне боль, я благодарна ей за то, что она вновь подняла проблему. Благодарю я и великую Амбаласи, напоминающую нам, что решение следует искать в словах Угуненапсы - это истинная правда. Если там не окажется ответа - проблема не найдет решения. Но такое немыслимо. Мудрость и вдохновение, породившие восемь принципов, позаботились и об их будущем. Ищи ответ - и ты найдешь его.
– Я уже искала и нашла, - ответила Фар', - Я только просила Амбаласи спасти нас. Но Амбаласи - вестник смерти, она не поможет
– И умереть заслуженной смертью, - добавила Амбаласи, сопровождая слова презрительными жестами.
– Когда я привезла вас сюда и подарила вам этот город, где никто не мучает и не убивает вас, вы называли меня спасительницей. Вы забыли об этом - хорошо, не буду напоминать. Только попрошу, чтобы Нинпередапса, разрушительница и спорщица, которая прежде звалась Фар', первой отправилась в города Энтобана.
Фар' выпрямилась и жестом дала понять, что принимает любые упреки.
– Я так и сделаю.
– Она повернулась к Элем с вопросительным жестом. Ты отвезешь меня к городу иилане', где я могла бы проповедовать речи Угунеиапсы? Меня и тех, кто верит мне?
Элем нерешительно помолчала и, обратившись к Энге, потребовала наставлении. Та, как всегда, приняла на себя новую ответственность.
– Требование твое нельзя отвергнуть, но нельзя и немедленно выполнить. Необходимо подумать, обсудить...
– Почему?
– грубо перебила ее Фар'.
– Все мы равны и свободны. Чтобы воспрепятствовать мне, тебе потребуется взять в свои руки власть эйстаа, распоряжающейся всеми. Это немыслимо...
– Нет!
– ответила Энге с жестами покорности и внимания.
– Что немыслимо - так это твоя грубость и оскорбительное отношение к создавшей все, чем мы обладаем. Мы обдумаем твои слова - в них кроется глубокий смысл. А пока я приказываю тебе молчать, как того требует обычай утренних собраний.
– Ты не заставишь меня умолкнуть и повиноваться.
Ты сказала, что обдумаешь все, - так думай же. Я ухожу, потому что не желаю здесь более присутствовать. Но завтра я приду в это же время, чтобы узнать результат твоих размышлений.
С этими словами Фар' направилась к выходу в сопровождении приспешниц. Воцарившееся молчание нарушали только жесты неодобрения и отчаяния.
– Если бы я присутствовала при ее рождении, то раздавила бы ее прямо в воде, - спокойно, но с чувством произнесла Амбаласи.
Энге сделала жест печали и усталости.
– Амбаласи, не говори так. Ты пробуждаешь во мне чувства, которых потом придется стыдиться.
– Да ты сама будешь рада, когда она уберется отсюда. Ведь это же ясно.
– Но она говорила правду.
– И вызвала ночь среди ясного дня, - отозвалась Сатсат. Присутствующие согласно зажестикулировали.
– Если она хочет уйти, пусть даже на смерть, это со право.
Одобряя сказанное, иилане' зажестикулировали быстрее.
– Этого не следует делать, - вдруг сказала Амбаласи, изумив всех.
– Уж кто-кто, а я буду счастлива видеть, как ее гребешок затеряется в морской дали, - но это будет смертельно опасной ошибкой. Подумайте дважды, прежде чем оповещать мир иилане' о существовании нашего города. Они отберут все, что мы создали.