Шрифт:
Fannie Flagg
A Wonder Boy of Whistle Stop
Книга издана при содействии Литературного агентства Эндрю Нюрнберга
Пролог
Было зябкое ноябрьское утро. Четкие солнечные лучи, проникавшие сквозь огромную стеклянную крышу вокзала, падали на приехавших и убывающих пассажиров и носильщиков
Длинный серебристый состав из Нового Орлеана уже был готов принять бирмингемских пассажиров на 7-й платформе «Полумесяц», и мистер и миссис Артур Дж. Хорнбек, собравшиеся в Нью-Йорк за ежегодными рождественскими покупками, поспешили на посадку.
Миссис Хорнбек, обремененная шестью большими шляпными коробками, по три в каждой руке, радостно шествовала по проходу, чиркая своим грузом по головам дремлющих пассажиров. Мистер Хорнбек с газетой под мышкой держался в пяти шагах позади.
Примерно через двенадцать с половиной минут, после того как все коробки благополучно расположились на полках, а шубка заняла место в купейном гардеробе, миссис Хорнбек смогла облегченно выдохнуть и насладиться поездкой. Она выглянула в окно как раз в тот момент, когда состав миновал железнодорожный переезд Полустанка, штат Алабама. На глаза ей попался светловолосый мальчик в линялом комбинезоне, который, стоя у путей, махал рукой проходящему поезду. Дома у миссис Хорнбек остался сынок тех же лет, и она, улыбнувшись, помахала мальчику в ответ. Заметив ее приветствие, мальчуган побежал вдоль путей, стараясь держаться вровень с вагонным окном, пока поезд не набрал ход. Миссис Хорнбек смотрела на уменьшавшиеся фигурки мальчика и его песика, пока те не скрылись из виду.
Через долгую паузу она озабоченно сказала:
– Знаешь, Артур, у малыша нет одной руки.
– Что ж, согласен, – ответил ей муж, не отрываясь от газеты.
Миссис Хорнбек вздохнула и, откинувшись на сиденье, потеребила тройную нитку жемчуга.
– Какая жалость! Ему лет семь-восемь, и он такой милый… Бедняжка… Мой кузен Чарльз лишился мизинца, а тут целая рука. Да что ж такое с ним случилось?
Супруг ее поднял голову.
– Что ты сказала?
– Я говорю, как же мальчик потерял руку? Что произошло?
Мистер Хорнбек, поднаторевший в констатации очевидного, ответил:
– Видимо, что-то случилось.
Встреча та длилась меньше минуты, но с тех пор каждый год, минуя переезд у Полустанка, миссис Хорнбек выглядывала в окно, надеясь вновь увидеть парнишку. Но его не было, и всякий раз она говорила мужу:
– Интересно, что стало с тем милым одноруким мальчиком?
– Поди знай, – отвечал мистер Хорнбек.
Шериф Грейди Килгор
Семидесятилетний Грейди Килгор, медвежьего облика здоровяк с бочкообразным торсом, до 1958 года был шерифом Полустанка, а потом вместе с женой Глэдис перебрался в штат Теннесси. Нынче он и его внук приехали сюда из Нэшвилла и, стоя на путях, смотрели на противоположную сторону улицы, где некогда располагалось кафе «Полустанок». Сейчас оно, обвитое пуэрарией, было почти неразличимо.
– Вон старая почта, которой заведовала Дот Уимс, – Грейди показал на соседнее здание, – а рядом салон красоты Опал Баттс, где по субботам твоя бабушка делала себе прическу.
Озираясь, он печально подмечал разительные перемены, произошедшие с городком.
После строительства
Баптистская церковь, где преподобный Скроггинс читал воскресные проповеди, совсем обветшала: витражные окна разбиты, молельные скамьи вынесены и распроданы. Кое-какие старые здания уцелели, среди них дом Тредгудов, но и он дышал на ладан. Вандалы постарались от души. Грейди глянул на внука и покачал головой.
– Вспоминаю, как здесь было раньше, и от нынешнего зрелища прям воротит. Пусть не открыточный красавец, но городок всегда был чистенький. А теперь стал помойкой. Вон, дом Тредгудов весь измалеван, окна высажены. Сейчас по нему не скажешь, а ведь был самым красивым в городе. Хоть убей, я не понимаю, отчего Полустанок в таком упадке. Даже ходил слух, что город продан с потрохами, мол, дома все снесут, а на их месте построят шинный завод. – Грейди опять посмотрел через дорогу и вздохнул. – Кто бы объяснил, почему старое кафе в таком запустении. Это неправильно. Туда ходили, как в гости к добрым друзьям. Там хозяйничали две замечательные девушки. Иджи Тредгуд и Руфь Джемисон. У них столовался весь город, все путейцы с семьями. В каждое Рождество хозяйки и повариха Сипси накрывали шикарный стол, мы угощались, открывали подарки, пели гимны…
Грейди вдруг всхлипнул. Поспешно отвернувшись, он высморкался в носовой платок и смущенно взглянул на внука.
– Извини. О господи… Зря я пустился в воспоминания, но уж больно славно было в том старом кафе. У Руфь рос сынок, малыш Бадди. Бедняга. Лишился руки, когда был чуть старше тебя. – Грейди аккуратно сложил и спрятал платок в карман. – Хочешь верь, хочешь нет, но вот послушай. Пару лет назад мы с твоей бабушкой на Рождество поехали в Бирмингем навестить Опал Баттс. Пока женщины хлопотали с готовкой, я втихаря смотался сюда. Стоял вот на этом самом месте и вдруг услыхал звуки пианино, сперва тихие-тихие, и смех, доносившиеся из кафе. Там никого не было, но, ей-богу, я слышал и музыку, и веселье. Как, по-твоему, это объяснить?
Внук потер ладошки.
– Не знаю, дедушка. Пошли, а? Я уж замерз.
Дот Уимс
Дот Уимс, миниатюрная дружелюбная женщина, просто любила поболтать. В молодости она подумывала о литературной карьере по примеру своего кумира Эдны Фербер [1] . Но в семнадцать лет влюбилась в «мужчину своей мечты» и вышла за Уилбура Уимса.
1
Эдна Фербер (1885–1968) – американская писательница, сценарист и драматург.
Позже Дот частенько шутила – мол, хоть не стала знаменитой писательницей, все равно она «сочинительница». Помимо того, что шестнадцать лет единолично заведовала почтой, Дот была корреспондентом и редактором вестника местных новостей, выходившего под шапкой
Нынче вышел в свет свежий номер вестника, и с утра все жители поголовно с ним ознакомились.