Возвращение в новый мир
Шрифт:
— Я обещаю, — ответил он, ободряюще сжав руку девушки. — Все будет хорошо, не бойся…
— Больше не боюсь, — прохрипела Кэролайн и по ее щекам заструились слезы. — Ведь ты здесь… И теперь, мне не больно…
Кэролайн улыбнулась и серая полоса коснулась шеи девушки. Та сделала глубокий вдох, зажмурившись от резкой, колющей боли, в области сердца. Девушка выдохнула, разжимая руку, в которой была ладонь гибрида, ее сердце отбило последний удар, и тело блондинки стало полностью серым… Несколько секунд царила полная тишина, а затем,
Ребекка тут же оказалась возле брата, обнимая того за плечи и опускаясь на землю. Она ни сказала ни слова зная, что сейчас, слова были бессмысленны и бесполезны, а просто уткнулась ему в плечо, не в силах сдержать слез.
Сквозь туман, Клаус почувствовал, как на его плечи легли руки сестры, но он не мог отвести взгляд от посеревшего тела любимой. Он все еще сжимал ее руку, еще теплую руку…
Послышались сдавленный вздохи и несколько гибридов, стоявших в толпе, чуть поодаль, упали на землю. Их тела были серого цвета, прямо как у Кэролайн. Ее родословная прервалась навсегда.
Остальные члены семьи Майклсон подошли к двум вампирам, сидящим на земле, возле тела блондинки. Можно было бы подумать, что она всего лишь спит, если бы не серый цвет ее тела. Марсель, Хейли, Элайджа, Фрея, Давина… Все они стояли, смотря на лежащее на земле тело, не в силах справиться с шоком. Этого просто не могло случиться…
Через несколько секунд, приблизилась Эстер, заметив, что тело Кэролайн, стало источать белый свет.
— Отвернитесь! — резко сказала она. — Нельзя смотреть на то, как уходит душа! Ослепнете!
Лишь через несколько секунд, Давина и Фрея поняли, что к чему. Они, с мокрыми от слез глазами, приблизились к Майклсонам, заставив тех отвернуться в стороны. Клаус и Ребекка лишь просто закрыли глаза. И тут, на мгновение, появилась яркая вспышка света, которая тот час же исчезла в небе.
— Что это было? — тихо спросил Элайджа, державший Хейли за руку. У обоих так же были дорожки от еще не высохших слез и взгляд всех вампиров был устремлен в небо.
— Так уходит светлая душа, — отозвалась Эстер и, вдруг, улыбнулась, смотря на звезды. — Теперь, она обрела покой…
И более никто не смел нарушать тишину, повисшую над лесом.
***
«Кэролайн, ты — моя жизнь, моя судьба, мой свет. Но я потерял тебя, милая. Наша семья — наша сила. Какой же я глупец, что не понял этого раньше… Именно благодаря тебе, я снова чувствую. Сейчас, я чувствую боль, от осознания того, что потерял тебя… Благодаря тебе, война окончена. Но какой ценой мы выиграли ее…
Я никогда не забуду тебя, принесшую в мою жизнь столько света… Как же я буду жить без тебя, милая?
Я сдержу свое обещание. Я буду с ними. Мы все будем единым целым… Как я и обещал…
Надеюсь, что когда-нибудь, мы с тобой вновь встретимся. Просто знай, что бы ни было, ты навсегда останешься в моем сердце…
На веки твой,
Клаус.»
Гибрид не мог оторвать взгляда
Он стоял у себя в кабинете, облаченный в черный костюм, сжимая в руках лист бумаги и складывая его в конверт. Поставив на нем имя своей любимой, он сложил его в карман пиджака и обернулся на стук в дверь. Там стояла заплаканная Ребекка, одетую в черное платье.
Черном…
— Ник, пора… — выдохнула она, неуверенно делая несколько шагов вперед. По ее щеке прокатилась слеза и она тут же оказалась в объятиях брата.
— Мы справимся, сестра, — проговорил он, касаясь подбородком ее макушки. — Справимся…
И ободряюще сжал ее руку. Через несколько секунд, оба первородных покинули кабинет, спускаясь вниз.
Во внутреннем дворике, их ждали все остальные члены их семьи, так же одетые в черное. Хоуп, стоявшая в объятиях матери, мягко выпуталась из них, идя на встречу отцу и беря его за руку. Он улыбнулся ей и все направились на улицу, где, было довольно пасмурно. Словно сама природа оплакивала это горе, вместе с Майклсонами.
Казалось, впервые, на улицах города царила серость и горе. Словно вместе с Кэролайн, веселье покинуло и город, позволяя жителям Нового Орлеана, оплакать потерю «светлой» девушки. Молчание, шаги всех жителей французского квартала и безграничная боль, в сердце каждого.
«Когда приходит свет, тьма обращается в прах»
Такая надпись была выгравирована на каменной плите, вместе с именем «Кэролайн Майклсон (Форбс)».
— Она была бы рада, — проговорила Ребекка тихо.
— Ты умничка, Бекка, — ободряюще сказал Кол, приобняв сестру.
— Да, она была бы рада, — согласился Клаус.
Первородные, не в силах сказать что-то еще. Слишком свежи еще в их памяти были воспоминания, об улыбающейся, живой Кэролайн. Первой подошла Хоуп. Она положила небольшой букет ярко-алых роз и зажгла первую свечу.
— Спасибо… — прошептала она, отходя на место и Ребекка снова не смогла сдержать слез.
После нее, подошла Давина, так же возлагая цветы и зажигая свечу, а после, возвращаясь к Колу, в глазах которого сегодня не было прежней веселости. Она ободряюще коснулась его плеча и кивнула головой. Из линии вышел Кол, затем Марсель, а за ними, последовали и все остальные члены первородной семьи и каждый говорил что-то искренне, от чистого сердца, не отрывая взгляда от плиты.
Неизвестно, сколько прошло времени, прежде, чем все стали расходится.
Ребекка, кивнув брату, оставила его в одиночестве, последней покинув кладбище. Гибрид вытащил из внутреннего кармана пиджака конверт с письмом и положил его возле улыбающейся фотографии блондинки. Рядом с ней, стояли цветы и свечи.
— Всегда и навеки, милая, — произнес он чуть хрипловатым голосом. — Помни, я жду тебя. Где бы ты ни была. Когда бы эта встреча не произошла, я всегда буду ждать тебя. Просто знай, любовь моя…