Возвращение в рай

Хенке Ширл

Бенджамин взял ее лицо в свои ладони и заглянул в глаза.

— Я отвечу тебе твоими собственными словами, Мириам. Любовь слишком редка, чтобы ею разбрасываться. Если вы любите друг друга — оставайтесь вместе, несмотря ни на что. Тем более у вас есть сын, и в первую очередь вы должны думать о нем. А я должен сейчас думать о Рани.

— Спасибо тебе, Бенджамин, за все. — Мириам прикоснулась губами к его щеке.

Риго стоял в тени колонны, в противоположном конце галереи, и внимательно наблюдал за происходящим. Когда Мириам поцеловала Бенджамин, в его груди что-то глухо заныло. Он вдруг подумал, что не сможет

выдержать всего этого. Поэтому он отступил назад и быстрым шагом пошел в стороны деревни тайно, решив, что лучше отправиться туда сейчас, не откладывая до утра.

Утром те гости, которые жили далеко от плантации Торресов и поэтому оставались в их доме на ночь, готовились к отъезду. В их числе были и Эльзоро с Розарио Васкесом. Они уже попрощались с хозяевами и вышли из дома, когда Розарио произнес, указывая в сторону.

— Что делают здесь эти ублюдки?

Он имел в виду четырех вооруженных стрелами воинов тайно, облаченных в церемониальные костюмы из перьев попугая. Они несли в руках большие носилки, украшенные роскошным балдахином. Из них вышел Гуаканагари, тоже в полном облачении, со всеми своими регалиями. Он громко, на чистейшем кастильском диалекте, обратился к собравшимся у дома людям.

— Я хочу говорить с достопочтимым Аароном Торресом. От толпы отделился Бартоломео де Лас Кассас. Он подошел к вождю, почтительно перед ним склонился и спросил:

— Вы оказываете нам большую честь своим личным прибытием. Чем я могу вам служить?

— Ты можешь служить мне тем, что ты и твоя семья перестанут беспокоить прах наших предков, сея семена христианской веры среди моего народа.

— Но, Великий Вождь, раньше ты и твой народ благосклонно принимали христианских пастырей.

— Больше этого не будет, — большие глаза Гуаканагари грозно блеснули. — Вы побеспокоили прах наших предков, и я получил от них послание о том, чтобы запретить вам проповедовать Христа. И не вздумайте ослушаться этого запрета!

Гуаканагари повернулся к Аарону, который в этот момент показался во дворе, и повторил свое предупреждение. Бартоломео беспомощно посмотрел на Аарона, и тот ответил ему сокрушенным кивком головы.

— Боюсь, что ничего не могу поделать, Бартоломео. Прошлой ночью в деревне тайно убили дикого кабана, и индейцы усмотрели в этом грозное предупреждение духов своих предков.

Тяжело вздохнув, доминиканец еще раз поклонился Гуаканагари.

— Я понял тебя. Великий Вождь. — Резко повернувшись, он ушел со двора.

— Как этот грязный индеец смеет так разговаривать со служителем Христа и наносить такую обиду всем верующим христианам? — возмущенно пробормотал Васкес.

Видя, что доминиканец направляется к конюшне, явно собираясь покинуть дом Торресов, Эльзоро сказал:

— Мне следует предложить ему погостить несколько дней в моем доме.

Зная, что Эльзоро ненавидит Бартоломео не меньше, чем индейцев тайно, Розарио удивленно уставился на него. Но Эльзоро уже отправился к конюшне.

— Сожалею, Святой отец, что эти неблагодарные индейцы так обошлись с вами. И притом, мне кажется, что Торрес не сможет вам помочь. Он слишком дорожит дружбой с этими черномазыми. Как я понимаю, вы хотели бы еще некоторое время провести здесь. — Вдруг неожиданно сменил он тему. — Не хотели бы остановиться у меня?

— Я буду вам очень признателен, дон Эстебан, — сдержанно ответил доминиканец.

Пещера

Ла Надидад.

Рани услышала, что открывается дверь, и стремительно бросилась от окна на кровать, принимая непринужденную позу. В каюту зашел Пьеро. Глаза Рани наполнились ненавистью.

— Тебе не надоело за мной шпионить, Пьеро? Или на этот раз тебе нужно что-нибудь еще?

Темноволосый парень важно выпятил нижнюю губу и произнес:

— Скоро ты уже будешь кормить акул, маленькая ведьма. Интересно, с ними ты тоже будешь разговаривать таким тоном?

— Так я тебе и поверила, что капитан Бриенн позволит вас скормить меня акулам! — уверенно сказала Рани, но сердце в нее вдруг заныло.

— А зачем ты нужна капитану? Ты не интересуешь его даже как женщина.

— Естественно, зачем ему я, если у него есть ты? — быстро ответила Рани с издевкой в голосе. — Хотя мне кажется, что он несколько раз рассматривал меня совершенно недвусмысленно. А ты не боишься, что если я займусь твоим капитаном, то тебе будет делать нечего?

— Он предпочитает меня, — важно ответил Пьеро, хотя червь сомнения уже закрался в его душу. — Прекрати болтать, маленькая воровка, и одевайся побыстрее!

— Зачем это еще?

— Давай быстро одевайся, и без разговоров, если хочешь еще когда-нибудь стать на твердую землю.

— По-моему, только что ты обещал мне, что я отправляюсь кормить акул, разве не так?

— Твое дело одеваться побыстрее и не задавать лишних вопросов. Сейчас ты сойдешь на берег. Капитан перережет тебе горло и оставит гнить твое никому не нужное тело в джунглях.

С этими словами он повернулся и важно вышел из каюты, плотно закрыв за собой дверь.

Рани поднялась с кровати, опять подошла к окну и продолжила разглядывать джунгли на берегу. Если бы она могла плавать, как Бенджамин, она бы выбралась через иллюминатор и скоро была бы уже свободна. Хотя акулы…

Глубоко вздохнув. Рани принялась одеваться. Какая польза в несбыточных мечтах? Ей оставалось надеяться только на милость капитана Бриенна. Может, он еще не потерял интереса к женщинам, хотя и предпочитает мужчин? Пока что он выполнял свое обещание и полностью ограждал Рани от своих изголодавшихся по женщинам матросов.

Но, если отвлечься от того, что капитан хорошо обращается с ней, то значительно важнее выяснить, с кем связан Бриенн в Марселе, кто хочет убить брата Бенджамина и выгнать всю его семью из Эспаньолы. Теперь они, кажется, собираются использовать ее как приманку. Рани вдруг обожгла мысль о том, что если она будет виновата в смерти Риго, то Бенджамин никогда ее не простит. Она должна бежать во что бы то ни стало! Может быть, для этого можно использовать ревность Пьеро?

Бартоломео де Лас Кассас стоял на коленях перед алтарем в маленькой часовне в доме Эстебана Эльзоро. Такие часовни были в каждом богатом плантаторском доме.

Странно, но в этот момент Бартоломео думал не о Боге. Конечно, Эльзоро приставил к нему соглядатаев. Еще вчера после ужина, отправившись на поиски библиотеки, он заметил чью-то тень, неотступно следующую за ним по длинным пустым коридорам. Вот и теперь кто-то явно стоял за дверью часовни.

Бартоломео поднялся с колен, зажег толстую свечу на алтаре и приготовился к службе. Потом он неожиданно вышел из часовни и, конечно же, столкнулся с одним из слуг Эльзоро.