Возвращение воина
Шрифт:
У нее было отчетливое ощущение, что он изо всех сил старается сдержать улыбку.
— Как ты можешь находить смешное в том, что с тобой приключилось?
Она пожала плечами:
— Смешное можно найти практически во всем. Мой отец всегда говорил, что только мудрый человек способен смеяться над собой.
— Только дурак смеется над собой, а тот, кто позволяет другим смеяться над собой, еще больший дурак.
— Прошу прощения, — встрял Люциан. Адара знаком показала, чтобы он замолчал.
— Смех — это музыка ангелов.
— В таком случае моя душа — выжженная пустыня. Теперь ты оставишь меня в покое?
Адара вздохнула, удрученная серьезностью человека, которого ее родители выбрали ей в мужья. Бедный Кристиан, не умеющий радоваться.
Она открыла было рот, чтобы ответить ему, но он поднял руку, знаком велев ей замолчать.
Натянув поводья, он вытянул шею, словно вслушиваясь в шорохи окружавшего их леса.
— Что-то случилось? — прошептала она.
— Да. Нас преследуют.
Глава 4
С бешено бьющимся сердцем Адара вглядывалась в темноту окружавшего их леса.
— Где?
Он приложил палец к губам, показывая, чтобы она замолчала, и прислушался. Минуту спустя он подвел лошадь поближе к ней, чтобы можно было говорить шепотом. Люциан тоже подъехал к ней, чтобы слышать, о чем они говорят.
— Аббатство Уидернси всего в лье отсюда. Если на нас нападут прежде, чем мы доберемся туда, продолжай скакать во весь опор прямо на север. Не оглядывайся. Не сбавляй хода, пока не окажешься у ворот аббатства. Обогни аббатство и ты увидишь маленькую дверь для милостыни. Возле нее должен стоять брат Томас. Скажи ему, что Кристиан Эйкрский попросил приютить тебя. Поняла?
Она кивнула.
— Хорошо. А теперь скачи галопом.
Адара сжала коленями бока лошади. Лошадь рванулась вперед. Сначала Адара подумала, что все будет хорошо, пока не услышала неистовый крик. Этот крик принадлежал «Сесари» — специальному элитному подразделению армии Элджедеры. Быстрые, словно молния, члены этого отряда были охранниками короля.
Девушка придержала лошадь.
— Это твои люди, — сказала она Кристиану. — Что?
— Я узнаю этот звук. Это охранники короля. Они здесь, чтобы защитить…
Не успела она закончить свою мысль, как «Сесари» бросились в атаку.
— Езжай! — крикнул Кристиан, хлестнув своими поводьями ее лошадь.
Она осадила лошадь, а он тем временем выхватил из ножен меч.
— Они не могут причинить тебе вред. Это запрещено. Мимо них просвистела стрела.
Кристиан бросил на нее яростный взгляд.
— По всей видимости, они не разделяют твоих убеждений, Адара. А теперь езжай, чтобы я мог сражаться, не опасаясь за твою жизнь. — Он взглянул на Люциана. — Позаботься о ее безопасности.
Она не хотела бросать его в такой ситуации,
Увидев, как между деревьями промелькнуло голубое пятно, она вонзила пятки в бока лошади и помчалась на север. Люциан последовал за ней.
Кристиан с облегчением набрал полную грудь воздуха. Она послушалась его. Теперь ему оставалось только надеяться, что он сможет отразить атаку, чтобы Адара с Люцианом успели добраться до места назначения.
Крепко зажав меч в руке, Кристиан развернул лошадь, глядя, как шестеро мужчин в темно-голубых одеждах один за другим выбрались из чащи на небольшую полянку.
Когда они заметили его, раздался звучный мужской голос, который сказал на языке Элджедеры:
— Регент велел убить самозванца. Райское блаженство щедрая награда тому, кто убьет самозванца!
Услышав это, Кристиан рассмеялся. Бедняги. Они не знают, с кем имеют дело.
— Кто заслуживает райского блаженства, а кто — мук ада, будет решать Господь Бог, — ответил он им на языке Элджедеры, — а не ваш правитель. Пусть тот, кто хочет предстать перед Божьим судом, сделает шаг вперед, и я буду более чем счастлив помочь ему в этом.
Его лошадь встала на дыбы, почувствовав, что сейчас начнется битва. Усмирив животное, Кристиан пришпорил его и ринулся на тех, кто собирался его убить.
Адара подумала, что ее сердце сейчас разорвется, когда она наконец увидела перед собой стены старого аббатства. В небе ярко сиял полумесяц, озаряя вековые камни. В соответствии с указаниями Кристиана она обогнула аббатство и обнаружила маленькую дверь.
Быстро спешившись, она подбежала к ней и изо всех сил заколотила кулачками по голубовато-серому дереву, надеясь, что монахи сейчас не на молитве.
В двери отворилось маленькое окошко.
— У нас больше не осталось милостыни для бедных, — сказал старый монах. — Приходите завтра, дитя мое. — Подняв вверх два пальца, он осенил маленькое отверстие крестом. — Paxvobiscum [2] .
2
Мир вам (лат.).
— Брат Томас? — спросила она, прежде чем тот успел затворить окошко до конца.
Тот отворил окошко пошире, чтобы лучше ее видеть. — Да?
Девушка откинула капюшон и встала на цыпочки, чтобы монах понял, что она не представляет угрозы.
— Меня послал сюда Кристиан Эйкрский. Он велел мне попросить у вас убежища.
Лицо старика исказила гримаса страха. Он с грохотом захлопнул окошко и тут же отворил дверь.
— Входите, дитя. Кристиан?..
Она видела, что он боится спрашивать, опасаясь, что весть будет неприятной.