Возвращение Завгара

Курзанцев Александр Олегович

А всё потому, что объект беседы вызывал у одного из главных подпольщиков легкую головную боль.

Оба мужчины, в лёгких шортах и майках сидели на краю заброшенного пирса и занимались тем, что периодически забрасывали в плещущееся под ногами море удочки.

– По нашей информации, мальчик очнулся и сейчас живёт в родовом поместье родителей. И весьма неплохо себя чувствует после покушения и комы. Думаю, потихоньку надо начинать работу с ним.

– Андрей Валентинович, какая работа, – хмуро буркнул Горбунков, в очередной раз проверяя наживку на крючке, – ваш кандидат, извините за это слово, обосрался где только мог. Учёба в академии, соревнование

по шарострелу, области, в которых он выступал как первый мужчина, первопроходец. И результат? Всё, лишний раз убедились, что мужчин туда пускать нельзя. Моё мнение прежнее, надо его обрабатывать, вербовать и за рычаги доспеха, пусть помогает ликвидировать все эти благородные рода. По крайней мере рулить доспехом у него получается лучше, чем всем остальным.

– Вы не правы, Семён Семёныч, – возразил Шитц, – вытерев аккуратно платочком стекающий по лбу из под панамки пот, – да, у нашего Петра были неудачи, мальчик просто по своим психо-физическим параметрам не подошел армейской системе, но это не делает его плохим.

– Это делает его бесполезным, – рыкнул Горбунков, пытаясь подсечь заигравшую поплавком рыбу, – эх, сорвалась. – Поправив наживку, он закинул удочку вновь.

– Ничуть, – поджал губы Шитц, – просто надо работать в другом направлении.

– Это каком же?

– В изменении социального восприятия мужчины, его роли.

– И всё?

– Ну почемуже, – Андрей Валентинович даже слегка обиделся, – во первых, как я уже говорил, само по себе объявление Петра тем самым пропавшим великим князем дало нам сильнейший козырь в руки. Наши правозащитные организации больше полугода везде и всюду пробивают в сознание людей мысль, что часть этих невольников, попадающих кто в наложники, а кто в бордель, могут оказаться их же собственными, пропавшими без вести сыновьями и мужьями. Только за прошлый год, по России без вести пропало почти десять тысяч мужчин, это тех кого не нашли. Мысль о том, что они могут томиться в борделях или чьём-то гареме, для родных и близких пропавших – нестерпима. И эффекты уже есть, – похвастался Шитц.

– Эффекты, – проворчал Горубунков, – подсекай скорее, не видишь, клюёт!

Вздрогнув и поспешно дёрнув, к сожалению резче чем надо, тот полюбовался на вылетевшую в воздух леску с блеснувшим на конце голым крючком, и со вздохом полез за следующим опарышем.

– И всё-таки, эффекты, – добавил он спустя минуту, – в одном из борделей, которые активисты проверили, одного из пропавших сумели опознать. Парню было двадцать четыре и три долгих года он провел ублажая женщин, с полностью почищенной памятью и новым именем, не зная кто он на самом деле и откуда. Под это дело несколько точек смогли закрыть и раскачиваем волну, на такие акции по всей стране. И всё благодаря Петру. Так что нет, он не бесполезен, уважаемый Семён Семёныч, дайте только немного времени и уверен, он вас приятно удивит.

– Ну посмотрим, – буркнул не убежденный словами старого товарища Горбунков и вновь потянулся за удилищем.

Глава 7

– Вы на шоу “Вечерняя Москва” и с вами я ведущая Иванна Зайцева.

Я посмотрел сквозь щелку кулис на стоявшую перед залом со зрителями даму в деловом костюме, высокую, метр девяносто точно, с не длинными, слегка хаотично уложенными волосами, потом на сам зал, прикинул, человек под сто, точно. И по ощущениям, мужчин среди зрителей было больше, хотя может это только показалось.

Сама студия была весьма приличной по размеру, с большим угловым столом

для ведущей, гостевыми креслом и диваном, на невысоком подиуме и стоявшей чуть в стороне, тумбой соведущей, которая у Иванны была на таком, своего рода, подхвате, вставляя в нужные моменты различные реплики, с юмористическим содержимым. Звали соведущую Диана Стеклова и был она невысокой даже по моим меркам девушкой с роскошной гривой длинных рыжих волос.

Откуда я это знаю? Ну так подготовился заранее, посмотрел пару выпусков, чтобы понимать в каком формате всё это шоу ведётся. Не попасть, так сказать, впросак.

Иванна в это время выдала короткий спич по местным новостям, вызвав дружный хорошо отрепетированный смех, а затем, подойдя чуть ближе к выходу из-за кулис, объявила, – Сегодня, госпожи и господа, у нас особенный гость. Его удивительная история всколыхнула всю страну каких-то полгода назад. Несмотря на такой юный возраст, юноше нет ещё и двадцати, он прошел через похищение, стирание памяти, гарем в боярском роду. Смог стать фаворитом, а затем и воей, поступив в престижнейшее военно-учебное заведение. Его выступление на чемпионате по шарострелу, единственного мужчины, каким бы оно ни было спорным, будут помнить ещё очень долго. – Иванна сделала небольшую паузу, оглядывая притихшую аудиторию, а затем, вытянув в сторону кулис левую руку, возвестила, – Великий князь Пётр Алексеевич Романов!

Толстые портьеры мгновенно разошлись в стороны и с приклеенной на лице улыбкой я поднял в приветствии руку и шагнул навстречу ведущей.

– Пётр Алексеевич, – произнесла та снова, чуть склонившись и бережно приняв в свою ладонь протянутую мною руку, – пройдемте на диван, там вам будет удобнее.

– Да, конечно, – я кивнул и ведомый Зайцевой прошел на помост. По дороге поручкался с подбежавшей и выразившей восторг от моего появления Дианой, а затем плюхнулся в кресло и посмотрел на садящуюся за стол девушку.

– Во первых, – произнесла та, стоило ей занять родное кресло, – позвольте выразить глубочайшую радость от того, что вы выздоровели и эта история с покушением на вас так благополучно разрешилась.

– Ну, относительно благополучно, – слегка улыбнулся я, кивая головой. Заранее было оговорено, что сильно всей этой темы с покушением мы не касаемся, так как следствие ещё идет, да телепередача не “Женщина и закон”, где, собственно, тема преступлений является основной.

Поэтому почти без паузы Зайцева поинтересовалась, – Пётр Алексеевич, известие о том, что вы на самом деле великий князь, как на вас повлияло? Это была сенсация для нас, простых людей, но что почувствовали именно вы?

– Что почувствовал я? – хмыкнув, оглядел аудиторию, сказал задумчиво, – наверное, в первую очередь растерянность. Не забывайте, память моя была стерта и я совершенно не помнил никого и ничего.

– А что говорят врачи? Есть шанс что вы вспомните? – поинтересовалась Иванна.

– Нет, – качнул я головой в притворном огорчении, – придется мне знакомиться со всеми заново.

По аудитории пронесся жалостливый вздох, и ведущая, придав лице скорбное выражение, покачала головой.

– Ладно, не будем о грустном, – ведущая подмигнула мне, – у нас всё-таки развлекательная программа, а не “Пусть помолчат” с Ганибаллой Ягнятовой, поэтому, Пётр Алексеевич, как человек испытавший на себе, что такое быть наложником в гареме, назовём своими именами этот пережиток прошлого, и сумевший подняться до статуса фаворита, расскажите, приоткройте, так сказать, тайну внутренних отношений в боярском роду.