Возвращение. В объятиях лорда тьмы
Шрифт:
– Ха, – усмехнулся, посмотрев пристально. – Мы сначала пытаем, потом когда нечисть начинает болтать, придя в нужную кондицию, вызываем писаря. Тот всё слово в слово записывает. Мальчонка у нас есть умелый, пишет быстро очень. Потом уже уточняем и выясняем конкретику того, что нас заинтересует, прибегая к специальным бодрящим пыткам. Вон, видишь ведро воды. Кстати, тебя надо заклеймить, что ж я, старый растяпа, чуть не забыл.
С этими словами он потянулся к ведру с углями, где торчало два прута! Ловко прихваченная массивная перчатка
Из моего саднящего горла снова раздался протяжный визг.
– Прекратить пытки! – Услышала голос с коридора.
– Я ещё не начинал! – Рявкнул в ответ инквизитор и погрустнел, увидев человека в проходе.
Высокий, стройный мужчина в серебристом кафтане до пят с толстой серебряной целью на шее выглядел лет на сорок.
– А что она кричит, как резанная?! – Предъявил тот. – Даже до наблюдательной башни доносится визг. Вдобавок, в купеческом квартале пожаловались, мол слышали, будто демонёнку воротами хвост прищемило.
Инквизитор перекрестился при упоминании сего. Отошёл в сторону, взглянул на меня с укором.
– Я ж сказал, до вечера не трогать, – выдал мужчина строго.
– Господин старший инквизитор, она наложила проклятье на надсмотрщика! – Заявил садист, тряся клеймом.
– Разберёмся, – бросил тот. – Оставь нас!
Старик вылетел пулей. Но, за решёткой замедлился, и, похоже, остался подслушивать. Тут же не изолированное помещение. Со всех сторон периодически кричат под пытками. Вспомнился кабинет стоматолога с длинной очередью.
– Спасибо, добрый человек, – пролепетала и сглотнула сухим горлом.
Старший инквизитор приблизился и посмотрел прямо в глаза. Мало того, что меня уже трясло, так теперь еще и захотелось в дамскую комнату. Этот был куда страшнее старика. В его чёрных глазах было столько опыта…
– Ты не ведьма, – заключил сразу и отпрял. – Странно.
– Почему? – Решила поучаствовать в дискуссии, непринужденно так. Несмотря на то, что запястья уже затекли.
– Тело придворной дамы. Но ты не придворная дама.
– Придворная, придворная, – закивала.
– Не лги, – сказал, как отрезал. – Манер никаких. К тому же, любая знатная тот час бы назвала имя покровителя. Его бы оповестили и отпустили бы её с глубочайшими извинениями. Но ты, ты какая – то не такая.
– Я знатная, умею читать, писать, знаю много историй, умею танцевать и петь песни, вышивать крестиком и играть в домино, – затараторила.
Мужчина рассмеялся, поправил серебряную цепь на шее и выставил ладонь вперёд с кивком, вероятно предлагая прикрыть ротик. Что и сделала покорно.
– Назови имя лорда, и мы тот час же оповестим его, – выдал с хитринкой. – Ну же, не мешкай. Или скажи свое имя, титул, край?
– Э… я, я далеко отсюда живу. Не, не помню точно, но там такие высокие – превысокие дома и машины с двигателями внутреннего сгорания.
– Что ты мелешь! – Воскликнул и взял
– Какого дома?! – Возмутилась, несмотря на свое жалкое положение.
– Шлюха ты, чего не ясно?!
– Ах ты свинья! – Рявкнула на старшего инквизитора, наполняясь гневом. Была бы слюна, плюнула бы в морду, не задумываясь. От неожиданности мужчина даже отскочил.
– Вот видите, – раздалось из коридора торжествующее. – Я ж говорил, что чары насылает и проклятьями грозит.
– Разберемся, – прошипел старший инквизитор, нервно перебирая инструмент. Через решетку высунулась счастливая морда старика.
– А что если у меня есть имя покровителя? – Заскулила, искренне раскаиваясь в том, что разозлила мерзавца.
Но он уже не обращал на это никакого внимания.
– Знаешь, что делают со шлюхами в инквизиции, – прошипел мужчина и продемонстрировал странные щипцы с продолговатым яйцом на конце, которое по щелчку вдруг разошлось, словно распустившийся цветок. От неожиданности вздрогнула.
И Господи, поняла…
– Рикард де Хетигид! Самый знатный лорд Ривала Рикард де Хетигид! – Выдала без запинки и четко, вспомнив каждую букву имени вампира.
Сипло выдала, кажется, сорвала голос.
Конечно, запоздало поняла, что это вряд ли меня спасет. Ведь вампиры осадили этот город. Они враги похлеще ведьм, их убивают не церемонясь. Видела я фильмы на эту тематику. Вбивают кол в сердце, разделывают и рубят на куски, а затем только сжигают. И, наверное, сейчас бы со мной произошло что – то подобное. Но случилось чудо.
Инструмент со звоном выпал из рук старшего инквизитора. Показалось, что во всех камерах прекратились пытки после того, как раздалось это имя. Старший инквизитор попятился к выходу, спотыкаясь. Наткнулся на старика и пнул его. Началась беготня и крики. Кого – то куда – то послали. А меня оставили одну, на этом кресте пыток.
Прошла целая вечность, а потом ко мне пришли. Но у меня были двоякие чувства. С одной стороны хотела, чтобы кто – то пришел, извинился и отправил домой. А с другой стороны, боялась какого – нибудь очередного садиста, которому уже будет плевать, что несу и как громко визжу.
Рано я обрадовалась, когда меня сняли с креста. Тут же заковали в цепи и под конвоем целой толпы солдат в золотисто – серебристых доспехах вывели из подвалов тюрьмы прямо на солнечную площадь. Там на меня посмотрели, понаблюдали, не горю ли под воздействием ультрафиолета, не корчусь ли, не плавлюсь, рассыпая проклятья. Выдохнули с облегчением да посадили в карету с лошадьми. Была бы я в восторге от всего средневекового, если бы не цепи и не угрюмые, угрожающие расправой, морды взрослых мужчин, которым я в дочери гожусь.