Возвращение
Шрифт:
— Что вы здесь делаете, курсант? — недовольно спросил он, наткнувшись на вытянувшегося по стойке смирно Кириана, застывшего прямо у них на пути.
— Курсант Эса ди Кейрош! — отрапортовал Кир согласно уставу. — Ресс, разрешите доложить: произошло недоразумение! За происшествие на полосе испытаний ответственность несу я!
На несколько секунд стало очень тихо. Эту необыкновенную тишину как железом по стеклу разрезал скрипучий голос инспектора, полный едкой иронии:
— Вот это новости! Генерал Грарард, а в вашем... заведении хоть что-то
И без того каменное лицо ректора застыло еще больше, и коридор выморозило от одной короткой фразы:
— Объяснитесь, ар'гард!
— Проверкой полосы препятствий занимался я, ресс! Мы с ар'гардом ди Рианн поменялись дежурствами на полосе. Мне нужна была увольнительная, ресс. Вне очереди. И ресса Иллис любезно согласилась пойти мне навстречу, подменив меня в будущем.
— Понятно, — ответ ректора был короток и сух. — Инспектор? У вас еще есть вопросы?
— Да нет, — насмешливо скрипнул сушеный гриб. — Мне все ясно. Бар-р-р-рдак! — неожиданно рявкнул он на весь коридор.
— Я требую, чтобы виновный был наказан по всей строгости, — также неожиданно вернулся он к спокойно-скрипучему тону. А потом, непримиримо поджав губы, закончил: — На сегодня я видел достаточно. Я приеду завтра и лично прослежу за тем, чтобы не было никаких поблажек.
Глава 20
Генерал вперил в парня тяжелый, словно прожигающий до костей взгляд. Никогда еще ректор Грарард не смотрел так ни на одного своего подопечного. И слова его падали в тишину тяжело и гулко, как гранитные камни в колодец.
— Я в вас ошибся, ар'гард, — Грарард прожег вытянувшегося по стойке смирно парня очередным уничижительным взглядом. — Меры надо было принимать еще осенью.
Кириан был готов ко всему, но не к этим словам, и, видимо, на его лице это отразилось. Потому что уже почти отвернувшийся генерал притормозил, чуть поморщился и все же продолжил:
— Тогда все обошлось, и я уступил настоятельной просьбе не поднимать шум. Не стал выяснять, по какой такой причине одна... один из курсантов настолько отклонился от маршрута, что чуть не погиб! Я был не прав.
Он нервно заложил пальцы за лацканы камзола и покачнулся с пятки на носок, нависая над Кирианом, словно скала перед обвалом.
— Сейчас же из-за вас пострадали дети. А кроме того, невиновну... невиновного едва не приговорили к самому суровому наказанию за всю историю академии. Если бы у вас не достало совести признаться... — генерал тяжело сглотнул. — Если бы я узнал об всем после... вы дня не остались бы в Рандаре. — Ректор на секунду замолчал, словно с трудом сдерживая не самые приличные слова. Потом продолжил:
— Раз вы пришли и признались, не все потеряно. Хотя ни о каком доверии к вам речи быть теперь не может.
Тяжелая пауза затягивалась, рождая у генерала смутное чувство неправильности. Кириан реагировал... странно.
Раздраженно передернув плечами, генерал обошел застывшего Кейроша словно неодушевленный предмет и направился к своему кабинету. Только в последний момент с горечью бросил
— Как я мог так ошибаться! Я считал тебя надеждой выпуска, а ты... ты подставил нас ВСЕХ под удар. Я не знаю, как ты мог допустить такую небрежность. И не хочу знать. Твоего отца я поставлю об этом в известность. Дежурный! — Норриан, принявший сегодня дежурство из рук Иллис и сейчас незаметной тенью следовавший за ректором, машинально вытянулся. — Примите у курсанта Эса ди Кейроша пояс и нашивку и проводите в карцер.
Норриан вздрогнул. Пояс — понятно и привычно, но нашивку выпускника... А ректор тем временем снова обратился к Кириану:
— Я не стану заступаться за вас перед инспектором, курсант. Даже если он потребует публичного наказания!
Уже больше получаса они молчали. От кабинета шли молча. В карцер спускались молча. Молча занимались «процедурой ареста» и оформлением бумаг. Норр поймал себя на том, что его безумно раздражает это молчание, а особенно — каменная физиономия Кейроша и его отсутствующий вид, в котором ему чудилось высокомерное презрение.
Даже в «серость», мешковатые штаны и рубашку из грубой ткани, которую выдавали в карцере вместо обычной курсантской формы, Князь переодевался машинально, витая в облаках.
Норр зло втянул воздух сквозь сжатые зубы. Допрыгался, Князек! Да, Иллис он спас, все так!
Но если бы не этот надменный гад, она и не попала бы в беду! Это он, сволочь, вчера вызвался помогать ей на полосе и проворонил неисправный амулет — Норриан был в этом уверен.
Так что благодарить Князя не за что. Норр бросил на арестанта недружелюбный взгляд. Кейрош остался безучастен.
Норр раздраженно захлопнул дверцу в решетчатой стене, разделявшей помещение карцера на дежурку и собственно арестантскую камеру, оставляя в «клетке» этого... Князя, вместе с его надменными рожами и непонятными мыслями.
Этот звук выдернул Кира из задумчивости, в которую он был погружен всю дорогу до карцера. Дело сделано — ректор ему поверил. Какую цену предстоит заплатить за это, лучше пока не думать. Главное, что это произойдет не с Иллис.
Он грустно улыбнулся. Где ты сейчас, мой рыжий чертенок?.. Стоит тебе уехать даже на день, как в моей жизни начинается кошмар. Но как же хорошо, что именно сейчас тебя тут нет, ты бы ни за что не позволила мне...
Генерал сказал ему много всего. Но почему-то сейчас Кириана беспокоило в словах ректора только одно. Что-то он сказал... сказал про... осень? Маршрут? ЧУТЬ НЕ ПОГИБЛА?! Торк! О чем он думал всю дорогу?! Почему не спросил?!
Князь вскинулся и словно только сейчас обнаружил решетку, отделившую его от всего остального мира и от возможности выяснить то, что моментально лишило его самоуглубленного спокойствия. Торк! То-о-о-орк...
И тут его глаза зацепились за еще одну фигуру, присутствующую в помещении. Кир будто очнулся и заметил, что здесь кто-то есть, и этот кто-то... Норриан! Который уже направился к двери, собираясь уходить!