Возвращение
Шрифт:
– А для чего ты поступил во ВГИК?
– Здравствуйте, я ваша тетя! А ты для чего поступила? За компанию, что ли?
– Ген, я серьезно спрашиваю. Ведь более бесполезную специальность для изменения мира трудно представить.
– А кто тебе сказал, что я в этом собираюсь участвовать? Я хочу прожить свою жизнь с интересом, и чтобы она не была повторением предыдущей. Может быть, и я полезу в реформаторы, но это будет нескоро. Да и не такая уж бесполезная специальность, если учесть, что у нас потом многие артисты становились режиссерами, не оканчивая режиссерский факультет. Основы
– То же можно было делать и с книгами.
– То же, да не совсем. Книги все-таки читает гораздо меньше людей, чем смотрит фильмы. И кино сильнее действует на большинство людей, по крайней мере, хорошее. А в фильм много чего можно заложить. И потом, есть еще одно... Я не хотел тебе говорить, но я начал терять память.
– Как это? – испугалась жена.
– Не бойся, ничего страшного. Память у меня по-прежнему прекрасная, но вот дословно тексты многих книг я уже не помню. Сюжет помню, все его повороты, всех действующих лиц, отдельные диалоги, а весь текст – уже нет. Написать такую книгу я смогу, но это будет уже именно написание, хоть и по чужому сюжету. Текст уже будет мой, и написание займет раза в три больше времени. Песен это не коснулось, какой в них текст! Я и свои комментарии поэтому старался быстрее дописать. Я по-прежнему помню все события, но в датах уже стал путаться. Теперь это не страшно. Сейчас уже многое из того, что я записал, не происходит. Некоторое потому, что убирают опасных людей...
– Как убирают? – вздрогнула Люся.
– По-разному. Через два года один военный должен был совершить покушение на Брежнева, но только убил бы шофера, везшего космонавтов, и кого-то ранил. Я не знаю, как и куда его убрали, но уверен, что этого теракта не будет. Уже сейчас меняются судьбы сотен тысяч и миллионов людей. Изменения в экономике, сельском хозяйстве и в армии. Чем дальше, тем больше будут расхождения. Пока общая тенденция мировых процессов сохранится, потом может измениться и она. Тебе не надоело?
– А ты уже отдохнул?
– Нет, я пока пуст.
– Тебе Белохвостикова понравилась?
– Красивая девушка, а что?
– Просто спросила. А кто из них прославится?
– Ну, она будет известной, потом Бондарчук, Николай тоже. Только он очень рано умрет. Ему будет лет пятьдесят или чуть больше. Кажется, инсульт.
– А можно предотвратить?
– Я его научу йоге, – пообещал я. – Если стоять на голове, то никакой инсульт не страшен.
– А кто еще?
– Мы с тобой.
– Я серьезно!
– Я тоже. А кроме нас, Аринбасарова. Она, собственно, уже прославилась. Жаль, что ее с ребенком скоро бросит муж. Еще известным будет Николаенко. Ну тот, с усами. Это мы еще знаем только своих. На общих занятиях я вроде никого не узнал, но все еще такие молодые, что это немудрено. Впереди пять лет учебы, еще познакомимся. И на других курсах должны быть будущие знаменитости. В коридоре я видел Спиридонова. Тоже будет классный актер. Но мы с тобой все равно лучше всех!
– Этого следовало ожидать, – сказал Семичастный Грушевому. –
– Догадаться о том, что они существуют несложно, – ответил Грушевой. – Но вы, Владимир Ефимович правы: по-настоящему важной информации у него было немного.
– Что он знал? – спросил Семичастный. – Теперь-то, когда это попало в руки американцев, я могу узнать?
– Да, конечно, – на стол председателя КГБ лег лист бумаги из портфеля руководителя Проекта. – Это был сектор США и Латинской Америки. На листе распечатано все самое важное по этому региону за этот и следующий годы.
– Интересно, – Семичастный взял в руки распечатку. – За этот год у вас совсем мало. – Только убийство Че Гевары в Боливии и старт Аполлона-4.
– Хрен им, а не Че, – сказал Грушевой. – Его уже оттуда убрали.
– Ага, а по шестьдесят восьмому уже гораздо больше. Так, это интересно. Что, действительно потеряют в Гренландии ядерную бомбу?
– У них загорится и рухнет стратегический бомбардировщик. Обломки трех водородных бомб найдут, четвертая так и не будет найдена. При этом сильно загадят территорию. Все будет засекречено.
– Если не отреагируют на добытые данные, катастрофа может стать достаточно веским доказательством их правдивости. Опять Аполлон. Детройтская конференция. Что это за «черное правительство»?
– Негры забавляются. Хотели организовать в южных штатах республику Новая Африка.
– А вот это серьезно. Убийство Кинга, если оно будет, всколыхнет Америку. Еще один Аполлон. Переговоры с вьетнамцами о мире. Я думаю, они теперь начнутся раньше. Шестого июня грохнут Кеннеди? Что за напасть на эту семью. Предотвратят?
– Кто их знает, – пожал плечами Грушевой. – Для начала во все это нужно поверить. Часть событий точно не повторится, так что могут и не принять мер.
– Новый президент Эквадора, новый президент Панамы, переворот в Перу и национализация американской Интернешнл петролеум компани.
– Вряд ли генералу Альварадо теперь удастся этот переворот.
– Опять переворот, на этот раз в Панаме. Они что, сговорились? Снова Аполлон, на этот раз пилотируемый. А это уже важно! Выборы в США и имя нового президента! Военные власти Бразилии отменяют конституцию, выход на лунную орбиту Аполлона-8 и все.
– Вполне достаточно, чтобы внимательно отнестись к полученным данным и заинтересоваться Проектом и источником наших сведений.
– Может быть, изолировать мальчишку в каком-нибудь уютном и надежном месте?
– Думаю, что это преждевременная мера. И Леонид Ильич не даст нам так поступить. Геннадий уже давно не мальчишка, и непосредственной опасности по-прежнему нет. Сначала они должны убедиться, что этот Сергеев передал им что-то действительно ценное, потом убедить в этом руководство и начать работу. При этом рано или поздно след приведет в Белоруссию. У нас треть работников Проекта знает, откуда приходили сведения. А к деду не так легко подобраться.