Возвращение
Шрифт:
Тут Ксана меня немножко не к месту перебила:
– В чём первыми? В получении титула наездниц?
– Милая, титул наездниц – это уже следствие, а не причина вашей будущей славы. Так сказать, аванс и повышенные бонусы, которые вы по причине знакомства со мной получили для повышения собственной выживаемости. Уже отныне вы можете дальше видеть, замечать привидения и окантовку хранилищ с ними, Ксана даже видит груаны на телах хищников. И это ещё не все ваши возможные умения и пока ещё нераскрытые таланты. И всё это вам дано здешними силами за то, что познакомились со мной, и
– Вы – самые лучшие и прекрасные женщины этого мира! И я горжусь тем, что судьба нас познакомила! Но отныне вы должны себя беречь с утроенным усердием. Поэтому: от этого часа запрещаю вам хвататься за тяжести, переутомляться или пренебрежительно относиться к собственному питанию. Вам необходимо больше спать, просто прогуливаться и заниматься несложными текущими делами, не требующими приложения физических усилий. Про все остальные житейские премудрости, связанные с беременностью, вы и сами, как женщины, лучше меня знаете.
Присмотрелся к своим гражданским жёнам, с некоторой тревогой в душе ожидая, что сейчас произойдёт и как они на такое грандиозное событие отреагируют. Пока они сидели в совершенно одинаковых позах, несколько испуганно ощупывая свои животики ладонями. А в глазах уже просматривался панический страх и неуверенность в завтрашнем дне. Хоть и жалко их было, но пришлось строго напомнить:
– И не забывайте: если вы нарушите принятые вами условия, я ухожу в Светозарные немедленно! – затем проворчал себе под нос: – У меня там, понимаешь, с людоедами война… кречам мстить надо… – и тут же спохватился: – Кстати, о вашем привилегированном положении заявлю во время сегодняшнего ужина. Так что не переживайте, совсем недолго осталось…
Вот тут и началось то, чего я больше всего опасался и чего всеми силами старался избежать: преддверие большого скандала. Вначале всхлипнула Всяна:
– Недолго осталось?.. До твоего ухода?.. – Снажа тут же обняла младшую на двадцать минут сестру за плечи и сердито нахмурилась:
– Вот именно поэтому он и собирается нас покинуть!
А Ксана так вообще вскочила на ноги, в ярости сжимая кулачки:
– Ты!.. Ты знаешь, как это называется?!..
Я печально развёл руки в стороны и признался:
– Знаю! Знаю и сильно терзаюсь укорами совести. Потому что мучаюсь запоздалыми сожалениями, что не удержался, что не подумал своей головой, к чему наши сексуальные игрища могут привести. Если бы предвидел – ни одной из вас и пальцем не коснулся! Но хочу напомнить о третьем условии: если вы будете высказываться обо мне плохо или обвинять во всех смертных грехах, я и в самом деле уйду немедленно. И кому тогда от этого будет хуже? Поэтому вы тут сами посидите полчасика и подумайте на эту тему! А я пробегусь, посмотрю, чем народ занимается, да окрестности проверю…
И пока скандал не превратился в реки слёз, быстренько сбежал с места событий. Так сказать, мавр сделал своё дело, мавр может спрыгивать со сцены в зрительный зал. Главное – не свалиться во время прыжка в оркестровую яму.
Что характерно, но вначале Хруст, а за ним и Чамби потопали за мной. Хотя я предпочёл бы, чтобы они оставались на месте и хоть как-то развлекли, а иначе говоря, разделили с женщинами их радость от факта грядущего материнства. Увы, почему-то они не захотели ничего делить, а когуяр так вообще постарался не встречаться со мной взглядом. Ну да, хоть и молодой, но разумный, понимает те моменты, во время которых женским особям попадаться под руку не стоит.
Глава 6
Подсказки со всех сторон
На пути мне встретилась вся разгорячённая от работы Зоряна.
– Миха, – бросилась она мне наперерез. – Фране не хватает помощниц при засолке и компоновке маринадов, и она ищет твоих жён. Где они?
Пришлось мне вспомнить, что обещал ввести льготы для будущих мамаш и вообще всеми силами защищать институт материнства. Поэтому немедля заявил:
– Увы, на сегодняшних работах ни одна из троих работать не сможет. Так что справляйтесь сами.
– Это ещё почему? – нахмурилась лидер бывших рабынь. – Все надрываемся, как рабыни бессловесные, а они прохлаждаться будут? И всё потому, что слишком близки командиру?
– Ну и как тебе не стыдно такие вещи говорить! – попытался я её укорить.
– Мне?! Да это тебе должно быть стыдно! И твоим девицам!
– Ладно, ладно, чего ты раскричалась? – покривился я. – Во время ужина я всем поведаю те уважительные причины, почему они сейчас заняты совершенно иными проблемами. Договорились?
– Что значит «договорились»?
– Да то и значит! – стал я сердиться. – Что за свои распоряжения несу ответственность только я. Ведь ты мне доверяешь?
– Доверяю. Полностью! – даже уточнила Зоряна. И тут же спросила со всей строгостью и напором: – А ты мне доверяешь?
– Мм… уже догадываюсь, к чему ты клонишь…
– Раз догадываешься, то говори, чем они таким заняты. Я никому не проболтаюсь, а вот чем успокоить остальных наших подруг, найду.
– Уверена? Хм! – не удержался от сарказма после её кивка. И, не скрывая ехидства, продолжил: – Хорошо, тогда я тебе расскажу невероятную тайну, о которой хочу сообщить во время ужина. А заодно проверю, как ты вообще умеешь слово держать…
Мне, по сути, уже никакой разницы не было, мог и сейчас выйти к народу и сделать официальное заявление. Конечно, трудно просчитать реакцию каждого и всего коллектива нашего в целом, но всё равно объявить о беременности женщин следует как можно быстрей. Но раз обещал в определённое время это сделать, вынужден придерживаться правил неразглашения. При этом как командир имею право информировать отдельных личностей по мере необходимости. В данный момент оная как раз и наступила. Ну, и заодно проверю, сможет ли Зоряна удержать в себе эпохальные сведения и как она будет ушедших с работы женщин отмазывать: