Возвращение
Шрифт:
Пользуясь моментом вынужденного безделья, Шептун травит подобающие случаю арестантские байки. Уверен, что художник врет, как сивый мерин, однако народу «заходит». Даже психиатриня заинтересовалась и слушает. Вот и отлично.
Включаю сканер с сонаром и пытаюсь обнаружить местоположение наших атрейских товарищей.
Не преуспеваю в этом. В замке и вокруг него, как в муравейнике в разгар рабочего дня, крутится столько разноуровневого народу!
Заслышав, явно направляющийся в нашу сторону, звук шагов нескольких людей, настораживаюсь,
Так и есть. Рядом с другом какой-то замковый начальник, если судить по повелительным манерам и властно звучащему голосу.
Местные тюремщики освобождают нас без лишних слов, так же равнодушно, как и упаковали.
— Рад видеть тебя, как никогда, дружище!
Он улыбается и предлагает мне, Шептуну, Рул и почему-то Сербу, двигаться за мужиком с командным голосом. Остальные будут ждать нашего возвращения во дворе цитадели уже в качестве гостей, а не находящихся под подозрением узников.
Теперь мы поднимаемся куда-то наверх. В покои вождя и правителя города.
По пути Арвинд объясняет, что местный градоначальник болеет и его обязанности исполняет младший брат.
Вот нашему атрейскому другу и пришлось прорываться к давнему знакомому своего отца чуть ли не с дракой.
Ну, на самом деле, конечно же, никакой драки не было, молодой менталист просто на скорую руку слепил версию о имеющейся у него конфиденциальной и жутко секретной информации, с которой его, якобы, прислал к старому приятелю отец, строго — настрого повелев, чтобы сын доставил важнейшие сведения только лично вождю с глазу на глаз и из рук в руки, так сказать. Ну, а добившись встречи — пришлось рассказывать тому, о портале на Землю и прочих приключениях в трех мирах.
В общем, Арвинд, сын Арворна, сегодня честно заработал свои +10 к дипломатии, изворотливости и силе убеждения…
Всего каких-то пару минут помариновавшись в приемной, предстаем перед местным «бароном».
Мужчина изможденного вида с худым лицом сероватого оттенка, впалыми щеками и черными полукружьями под глазами, двигается и держится, превозмогая себя и хворь — явно, лишь на одних «морально-волевых». Только глаза на этом усталом лице живут своей жизнью. Властно сверкают и с интересом разглядывают инопланетян.
Покрасовались, поулыбались, ответили на десяток общих вопросов о нашей планете и мостах в иные миры. Заверили вождя в своей лояльности, а также полной и безусловной готовности предоставить портал к его услугам в любое время дня и ночи, независимо от погоды, после чего вежливо и культурненько шаркнули ножками и отбыли восвояси.
— Даже выпить не поднесли, — разочарованно бурчит Шептун, — Айда в таверну!
Так и не понял, на кой нас таскали на эту аудиенцию?
Больного феодала заморскими диковинными клоунами развлечь решили?
Или вождь решил убедиться, что все его окружение в одночасье с ума не сошло и дичь про пришельцев инопланетных зачесывает? Ну, или что это у него самого разум от болезни
Сидим в какой-то местной пивнушке или корчме, на самой окраине города, неподалеку от внешней стены. Освобождение отмечаем. В центральные заведения идти желания не возникает.
Нам, ко всему прочему — еще только конфликта с горожанами не хватало! Обыватели всегда остерегаются непохожих и непонятных людей, а в такие тревожные времена и подавно. Кругом война, «большой набег» и горящие деревни, замок почти в осаде, а тут, вдруг, заявляются какие-то мутные темноволосые личности с другой планеты! Чего от них ждать?!
Наши атрейские союзники у здешнего военного начальства. Выбивают и выпрашивают боеприпасы и пытаются выцыганить речное судно. Арвинд сразу не догадался попросить напрямую у вождя — так что, вот теперь приходится с его свитой договариваться. По большой реке, не сходя на берег, мы могли бы приблизиться к цели еще на три сотни километров. Считай, уже почти половину пути одолели бы!
К тому же, дальше начинаются места, где вполне вероятна встреча с местными «обратившимися», ну а на воде, они нам совершенно ничем не угрожают…
— Всегда думал, что во время ожидаемой осады и окружения, должен вводиться режим строгой экономии, реквизиция излишков продовольствия и плановое, нормированное распределение продуктов. Ведь, никому неизвестно — сколько продлится весь этот фестиваль. А у них тут, все вольготно, как в мирное время. Ешь, пей, хоть в три горла, сколько пожелаешь, — удивляется художник, прихлебывая из большой кружки, — Нет, я-то этому только рад, но все же как-то странно и не слишком дальновидно. Глаза у здешнего хозяина — вроде неглупые. А вот его младший брательник мне совершенно не понравился. Хитрожопый и себе на уме — по морде видно.
— Насчет брата согласен, — киваю я, — Наверное, очень давно мечтает сесть в кресло старшего. А насчет реквизиций и распределения продуктов… Возможно, просто, еще не перестроились на экономику военного времени. Инертность системы управления, она такая, — развожу руками я, — И почему здешняя система должна отличаться от нашей? Да и вообще — может, здешние причастные и власть имущие, настолько не уверены в победе, что на всё забили и действуют по принципу — лучше сами все сожрем, лишь бы супостатам даже макового зернышка не досталось.
— Ну да, ну да. Все может быть, — соглашается друг.
— Я вас умоляю, мужчины. Только не надо сравнивать с нашей системой. У нас и без всякого осадного положения не случись того, что произошло весной, вскоре все рухнуло бы и безо всяких штурмов извне. Голод, нищета и китайцы. Во всяком случае, у нас в Сибири точно, — откидывается на спинку лавки Рул, все еще не до конца отошедшая от пережитых в подземелье страхов. — А вся наша бывшая, так называемая власть — это вообще не государственная система, а класс барыг, которые, прикинувшись государством, банально заколачивали бабки. На всём и всех, ничем не брезгуя.