Возвращение
Шрифт:
Домработница кивнула и удалилась. Я смотрела на мужчину, он на меня.
– Эскизы. Вы посмотрите? – кивнула я на папку.
– Ты хочешь, чтобы я их посмотрел? – ухмыльнулся он и раскрыл папку, достал оттуда большие листы бумаги с моими чертежами, раскрашенными пастелью. – Цвет хару тебе идёт, – как бы невзначай добавил он.
Что? Цвет хару? Я перестала дышать и невольно коснулась сиреневой ткани платья. У меня одежда была преимущественно этого цвета, мне в ней было комфортно, спокойно, а мужчина в это время довольно
Я откашлялась, прочищая горло. Наверно показалось.
– Артём, скорей всего, будет с вами торговаться, пытаться снизить цену, но мне важно, что бы вы построили всё согласно моим желаниям, и сколько это будет стоить, мне не важно.
– Не важно? – ухмыльнулся мужчина. – Красиво, – сухо прокомментировал он, задержав свой взгляд на чертеже большого шатра с узорчатыми подушками, копия шатра Доргу. Как и остальные эскизы – пруд, бортик которого выложен крупными камнями, купальня, гостиная и…
– Особенно мне нравится вот это, – показал он мне рисунок спальни, также копии спальни Доргу.
Я сжала губы, чтобы не расплакаться. Он издевается надо мной? Каждую ночь, закрывая глаза, я вижу Доргу, каждую ночь тоскую по его рукам, нежности и страсти, слышу его последний крик. Полгода я провела в больнице, а после ещё три месяца в психиатрической лечебнице, всего месяц я вернулась в отчий дом и с первых дней приступила к его перестройке. Я не желала отпускать ту, иную жизнь и хотела окружить себя пусть не настоящими, но восстановленными вещами, а эти эскизы… я рисовала их не один день, вложила в них свою душу. Артём отнёсся к моему желанию с пониманием, даже помог с поиском дизайнера, а он… такое пренебрежение.
Я моргнула, и слёзы всё-таки не удержались и потекли по щекам. Мужчина тут же нахмурился.
– Эли…
– Уходите, – прошептала я.
Он покачал головой.
– Уходите, иначе я позову охрану. – Я потянулась к столу и быстро собрала свои эскизы, сложила в папку. – Вы не понимаете… никто не понимает…
Мужчина подошёл ко мне и опустился на колени, погладил горячей ладонью по колену. Я дёрнулась, словно от удара тока и осмотрелась в поиске пути отступления. Хотя куда я собиралась бежать? После попытки суицида ноги не слушались меня. Я стала инвалидом. Точнее, по словам врачей физически я была в полном порядке, проблема психологическая, но, как бы то ни было, передвигалась я исключительно на инвалидном кресле.
– Вы должны уйти.
– Нет, я не уйду, больше никогда, – он обнял моё лицо и посмотрел в глаза. – Я нашёл тебя и больше никогда не отпущу. Ты моя, Элина.
Я молчала, не понимая, что происходит.
Мужчина коснулся моего лица, стёр слёзы, опустился к шее, на которой красовались два больших шрама от арматуры, провёл пальцем вдоль глубокого декольте, погладил маленький рваный шрам напротив сердца.
– Что это?
– Я пыталась убить себя, – прошептала я. – Не получилось.
–
– Элина! Дизайнер отзвонился мне, сказал, что будет только к вечеру, – услышала я голос брата из гостиной. – Ты где?
Я перевела взгляд на мужчину перед собой. Дизайнер будет только к вечеру?
– Вы… вы не представились мне, – запоздало вспомнила я. Он улыбнулся, продолжая гладить мягкими тёплыми ладонями мои ноги.
– Назови моё имя сама.
Я замотала головой. Нет, я отказываюсь верить в это. Я пусть не желала отпускать ту жизнь, но смирилась, приняла эту реальность, как единственно существующую. А этот мужчина… не он. Не может быть!
– Моя рини…
– Тёма! – закричала я. – Тём, иди сюда!
Из стеклянных дверей гостиной выглянул Артём.
– Что случилось?
– Тёма, ты ведь тоже видишь этого мужчину? – показала я пальцем на незнакомца, до сих пор сидевшего передо мной на коленях.
– Конечно, а это кто? – спросил он. – И почему ты плачешь?
Я снова посмотрела на мужчину перед собой, подняла руку и погладила по коротким светлым волосам. Он покачал головой.
– Закрой глаза, рини, не верь им.
Я сделала как он просил и тихо застонала, когда почувствовала нежный, но требовательный поцелуй на губах, который быстро перерос в яростный и страстный. Сильные руки в моих волосах, собирают их в хвост, тянут и запрокидывают голову, чтобы продолжить свою ласку уже на шее, плечах… Он одним сильным движением поднял меня на руки, развернулся и посадил на стол, ох, нет… я слышу, как трещит по швам моё платье. Незнакомца не волнует ничего, он словно умирающий от жажды, а я его источник.
– Эй! Мне кто-нибудь объяснит происходящее? – раздался возмущённый голос Артёма. Я открыла глаза и поморгала, прогоняя дурман.
– Ты брат Элины? Она много рассказывала о тебе, – ответил мой мужчина. Мой?
– Да. А ты кто такой?
– Это… Это… – начала заикаться я. Осознание реальности как-то запаздывало.
– Доргу, – подсказал он мне. Вот чёрт, это и правда Доргу.
– Как это может быть?
Доргу обнял моё лицо и поцеловал в губы.
– Я пришёл за тобой, рини. Дон и Зихку нашли способ вернуть тебя.
– Они живы? Я… – я снова замотала головой, пытаясь собраться с мыслями, – видела их без сознания, подумала, что Таха убила их.
– Таха?! – закричал Артём. – Элина, если ты сейчас же мне не объяснишь, что происходит, я позвоню Кириллу Альбертовичу и скажу, что твоя шизофрения вернулась!
– Тёма, ты дурак? – возмутилась я, цепляясь онемевшими руками за майку светловолосого мужчины. – Вот она моя шизофрения, ты видишь её так же чётко, как и я! Ты слышал его имя?
Артём кивнул.