Возвращение
Шрифт:
Я позвонила беби-ситтер, и она согласилась прийти через полчаса. Но предстояла нелегкая борьба с Сэм. Я сомневалась, что Крис сумеет уговорить ее. Она – это не я. Поставив цветы в вазу, я стала ждать прихода дочки. Прошло ровно две минуты.
– Дядя Криц говорит, что тебе надо уйти, что ты весь день работала и все такое прочее. Ладно. Можешь идти, мама.
– Спасибо, Сэм…
Спрашивать разрешения у этой пигалицы было не так уж приятно, но я обрадовалась и тому, что она успокоилась. Крис принял удар на себя. Господи, как хорошо, когда в доме есть мужчина!
– А
– Рада слышать.
Я прильнула к его губам, буквально впорхнула в спальню и принялась одеваться, прислушиваясь к возне в соседней комнате. Крис громко ржал, а Сэм с увлечением изображала ковбоя. Я была на седьмом небе.
– Куда мы едем?
– На Клэй-стрит. Коллеги-соперники дают обед. Но сначала я должен тебе кое-что сказать.
Интересно, что у него на уме? Крис остановил машину у края тротуара, с улыбкой обнял меня и крепко, до боли поцеловал.
– Ты потрясающе выглядишь. Я просил тебя одеться посексуальнее, но не до такой же степени!
– Ох, льстец…
Но его слова были мне приятны. Я надела зеленую с золотом индейскую рубашку в стиле хиппи, черные бархатные штанишки, черные замшевые ботинки и, как было приказано, распустила волосы. Под рубашкой ничего не было. Это сработало безотказно. Во всяком случае, у Криса всю дорогу подозрительно светились глаза.
Вечеринку устраивал известный в Сан-Франциско кинорежиссер, славу которому принес клип, рекламировавший лекарства. Он пригласил знакомых и друзей отметить это событие в его новом, только что построенном доме. К нашему приезду в пустом помещении толпились две сотни человек, прислушивавшихся к звукам блюза, которые лились неизвестно откуда. Какой-то стереофокус. Казалось, это было все, что хозяева успели сюда перевезти. Ни мебели, ни обоев на стенах… Единственным украшением дома были люди – ярко одетые, молодые, красивые, в общем, похожие на Криса. Вокруг мелькали волоокие девицы в рубашках в стиле хиппи, в джинсах в обтяжку, с волосами диковинных цветов и длиннокудрые юноши, костюмы которых ничем не отличались от девичьих. Почти все курили марихуану, и в воздухе стоял тяжелый запах «травки».
Дом был выстроен в псевдовикторианском стиле. Его украшала чудовищных размеров парадная лестница; казалось, она уходила прямо в небо. Вдоль перил стояли люди, увлеченные серьезными разговорами. Кое-кто ожесточенно спорил. Насколько я знала, именно так проходило в Сан-Франциско большинство вечеринок, но видеть их своими глазами мне еще не доводилось.
– Не скучновато, Джилл?
Я почувствовала себя слегка неуютно. Неужели мое разочарование так заметно со стороны?
– Нет. Просто здесь очень… благопристойно. Я ожидала другого. Пожалуй, мне тут нравится.
– А мне нравишься ты. Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю.
Он взял меня под руку и повел через толпу, благоухающую
Эта вечеринка складывалась как-то странновато. Она проходила очень спокойно и не имела ничего общего с балом художественных руководителей, состоявшимся в пятницу. Я ожидала, что вот-вот случится нечто экстравагантное: каждый из окружавших нас людей мог в любой момент сбросить с себя одежду и подать сигнал к всеобщей оргии… Но ничего не происходило. Напротив, казалось, толпа начинает потихоньку редеть. Через два часа я удивленно посмотрела на Криса.
– Похоже, это всего лишь увертюра? Или я ошибаюсь?
Криса искренне позабавил мой вопрос. Он сделал паузу.
– А ты как думаешь?
– Не знаю.
Я чувствовала себя как последняя дура. Хотя почему «как»?
– Ну, малышка Джиллиан, ты не так уж далека от истины. Но чтобы все понять, нам придется присоединиться к тем, кто ждет очереди у лестницы.
Мы стояли на первом этаже. Правда, в Сан-Франциско первым называли этаж, вознесшийся над вершиной холма на головокружительную высоту.
– Значит, все происходит наверху? – Меня распирало от любопытства.
– Может быть… – У Криса был застывший взгляд.
– Я хочу посмотреть, Крис. Покажи мне.
– Увидишь.
Он подвел меня к кучке людей, сгрудившихся в углу; мы сели на пол и принялись болтать. И тут я увидела, что гости поднимаются по лестнице и не возвращаются. Мы оставались одни, словно галька на берегу после отлива. Вокруг сидело не больше дюжины человек.
– Вечеринка окончена?
– Джиллиан Форрестер, что ты пристала как банный лист? Тут… Ладно, вставай. Мы идем наверх. – Похоже, началось то, чего я ждала. – Но я не уверен, что тебе это понравится.
– От какого тайного зла вы защищаете меня, мистер Мэтьюз? Так и не скажете?
Мы поднимались по лестнице, усеянной бездыханными телами. Кто упился, кто обкурился до потери пульса. Блюз сменился тяжелым роком, от звуков которого содрогался дом и холодело в животе.
На первой лестничной площадке Крис обернулся, смерил меня взглядом и страстно поцеловал. Его рука ласкала мою грудь. Рубашка была тоненькая, и это прикосновение заставило меня почувствовать себя обнаженной. Мне немедленно захотелось уехать домой и лечь в постель…
– Джилл, тут есть два местечка… Внизу принимают ЛСД, смотреть там особенно не на что. А вот наверху занимаются… совсем другим.
– Что там? Героин? – У меня расширились глаза. Я начала жалеть, что пришла сюда.
– Нет, глупышка. Не героин. Другое. Ладно, пошли. По-моему, ты уже созрела.
Он загадочно усмехнулся, взял меня под руку и буквально потащил по лестнице. Наконец мы оказались в зале под стеклянной крышей, освещенном лишь парой огромных свеч. Прошла минута, прежде чем глаза привыкли к темноте. Я ощущала присутствие множества людей, но не могла понять, сколько их и чем они занимаются. Поразило меня только то, что они почти не шумели. И тут я увидела все.