Возвращение
Шрифт:
Полет продолжался пять часов. Из них три я копалась в себе, час спала, а к исходу пятого разозлилась. К черту его. К черту все, что с ним связано!
Я возвращаюсь в Нью-Йорк, и с этим надо смириться. Придется взять этот город за шкирку и потрясти, пока он не даст мне то, чего я хочу. На Крисе Мэтьюзе свет клином не сошелся. Когда внизу показались огни Лонг-Айленда, я воспряла духом. Сан-Франциско был прекрасным, мирным, безоблачным, но и Нью-Йорк мог кое-что предложить. Возбуждение. Оно обдавало жарким дыханием, терзало, мучило и заставляло каждого: работай, работай, работай! У этого города был свой музыкальный ритм – тяжелый, гипнотический, непреодолимый, и я почувствовала его зов сразу
– Мамочка, мы прилетели? – Я улыбнулась, кивнула, сжала ее маленькую теплую ручонку и выглянула в иллюминатор, в котором виднелись только голубые сигнальные огни. Но я знала, что лежит там, за рекой. Мы снова в Нью-Йорке и воспользуемся этим. Аллилуйя. Аминь.
Мы вышли из самолета и направились в багажное отделение. И вдруг мне до ужаса захотелось поскорее оказаться на мосту, увидеть, услышать и почувствовать запах родного города. Захотелось убедиться, что он ждет меня, словно оборванная цыганка на углу.
– Мамочка, а где мы будем ночевать? – Во взгляде Сэм чувствовалось беспокойство, и она крепко прижимала к себе плюшевого мишку. Тут-то меня и осенило.
Увидишь. В одном очень интересном месте. – Я зашла в телефонную будку, порылась в справочнике и набрала номер. Саманта и Джиллиан Форрестер коренным образом меняли планы.
Перед отъездом из Нью-Йорка я сдала свою квартиру жильцам. Как обычно, они имели право выехать ровно через месяц после предупреждения, а я отправила его лишь две недели назад. Две недели нам предстояло мыкаться по гостиницам. Я заранее выбрала тихий, недорогой отель неподалеку от прежней квартиры. Чушь! Это Нью-Йорк. К черту все «тихое и недорогое»! Ладно, на две недели у меня денег хватит…
– Мама, ты куда звонила?
– Туда, где мы будем жить. Надеюсь, тебе понравится. А через две недели вернемся домой.
Надо было ее успокоить. Чтобы выбраться из пропасти, мне требовалось что-нибудь грандиозное, но она нуждалась в чем-то знакомом. Все равно. Каждый получит свое. Сначала проживем две недели так, как хочу я, а потом она снова окажется дома, в привычной уютной обстановке.
Я сняла с конвейера наши осиротевшие сумки, подозвала носильщика и велела отнести их к такси.
– Куда вам, леди? – У шофера была типичная внешность нью-йоркского таксиста: зажатый в зубах окурок сигары и щетина двухдневной давности.
– В отель «Ридженси», пожалуйста. Угол Шестьдесят первой улицы и Парк-авеню.
С блеском в глазах я посадила Сэм на колени, откинулась на спинку сиденья, и мы двинулись в город. В наш с Сэм город.. Наш общий. Ну, берегись, Нью-Йорк! Скоро ты будешь сидеть у меня нацепи!
Глава 13
В типично нью-йоркском стиле мы неслись к городу, перескакивая из одного ряда в другой и ежеминутно рискуя жизнью. Казалось, эта езда не произвела на Сэм особого впечатления, но меня она наполнила чувством бесшабашной жизнерадостности, которую испытываешь, летя на санках с горы. Все проскакивало мимо, взгляд не успевал следить за постоянно менявшимися картинами, фонари сливались в одну сплошную линию… Я ощущала лишь скорость, но не опасность. В Нью-Йорке не привыкаешь к опасности, а пропитываешься ею, ждешь ее и, наконец, не можешь без нее существовать. Опасность у местных в крови.
Мы пересекли мост Куинсборо, спустились вниз по Шестидесятой улице и остановились у светофора на перекрестке с Третьей авеню. Вот оно, начинается! Орды лохматых наркоманов ошивались вокруг ресторана «Йеллоуфингер», поглядывая друг на друга и задирая прохожих. На девицах были просвечивающие свитера в обтяжку, на парнях – брюки весьма непристойного вида. В общем, здесь процветал стиль, который французы деликатно
Швейцар в ливрее помог нам выйти и улыбнулся Сэм. Два коридорных тут же подхватили наши сумки. Я расплатилась с шофером и не потребовала сдачи. Тут это было неприлично.
Сэм вцепилась в мою руку, мы благополучно миновали вращающуюся дверь и очутились в вестибюле, отделанном мрамором и позолотой в стиле барокко. За необъятных размеров стойкой тут же появился мужчина.
– Добрый вечер, мадам. Чем могу служить? – На нем был вечерний костюм и черный галстук-бабочка. Мужчина говорил с французским акцентом. Само совершенство.
– Добрый вечер. Меня зовут миссис Форрестер. Я звонила час назад и заказывала номер. Две комнаты с двумя кроватями. – Сэм загляделась на портье, и он ответил ей улыбкой.
Да, действительно. Прошу прощения, мадам, но возникла небольшая проблема. Произошла накладка. – О, дерьмо! У них нет свободных номеров. И я в мгновение ока ощутила себя Золушкой, лишившейся бального платья.
– Какая накладка? По телефону мне ничего не сказали! – Я пыталась говорить безапелляционно и не показывать виду, что разочарована.
– Дело в том, что сегодня вечером все двухкомнатные номера заняты, мадам. Я надеялся, вы согласитесь до утра занять два однокомнатных номера по соседству, но теперь вижу, что для мадемуазель это неприемлемо. – Он поглядел на Сэм и вновь улыбнулся. – Вы, конечно, предпочли бы спать с мамой. – Я чуть не заикнулась, что согласна на два однокомнатных, но портье продолжал говорить: – У меня есть другое предложение. Есть один незанятый люкс. Конечно, он для вас немного великоват… – И чудовищно дорог. Я не могу позволить грабить себя. Люкс? Ни в коем случае. – Если вы согласны, мы готовы сделать соответствующую скидку. Поскольку вы сделали заказ по телефону, отель возместит вам разницу в стоимости. Надеюсь, мадам понравится. Это один из лучших наших номеров.
Вы очень любезны. Благодарю. – Я улыбнулась светской улыбкой и с удивлением обнаружила, что портье смотрит на меня как завороженный. Что ж, старушка, оказывается, ты не утратила шарма! Какое счастье, что я догадалась надеть в дорогу маленькое черное платье, купленное этим летом в магазине Мэгнина. Оно сыграло свою роль. И когда лифт плавно понес нас на двадцать седьмой этаж, я поняла, что поступила абсолютно правильно.
– Сюда, пожалуйста. – Мы пошли за коридорным, который нес наши сумки, и дважды свернули налево. Тут даже у меня захватило дух, а о Сэм и говорить нечего. Нас окружал бесконечный светло-бежевый холл, устланный роскошным красным ковром и уставленный мраморными столиками в стиле Людовика XV. Двери были украшены золотыми цифрами и большими медными ручками.