Возвращение
Шрифт:
Я купила Крису в подарок часы фирмы «Патек-Филипп». С моей стороны это было чистейшим безумием, но я знала, как он любит дорогие вещи. Плоские, как на картине Сальвадора Дали, они имели прекрасный простой циферблат и черный замшевый ремешок. Матери я купила халат, отцу влагомер. У него их было уже двенадцать штук, но больше ничего мне в голову не приходило. Для Хилари и Пег – всякие мелочи. Для Джулии – самую сексуальную ночную рубашку из всех, какие мне попались, и три скабрезных романа. А Гордону решила подарить старинное издание «Дон Кихота» – толстый
У меня не хватило воображения придумать для Джона Темплтона что-нибудь более оригинальное, чем несколько бутылок шотландского виски, но зато Джин Эдварде и девочкам из журнала пару недель назад я купила в лавке старьевщика несколько смешных шляп и заранее предвкушала, какой хохот поднимется в редакции.
Двадцать третьего мы с Гордоном навестили Джулию. Выглядела она неважно: горящие щеки и блестящие глаза безошибочно свидетельствовали о высокой температуре. Мы принесли ей бутылку шампанского и подарки, но сцена была такой грустной, что пришлось пару раз отвернуться, чтобы не выдать себя.
Потом я отдала Гордону его подарок, а он вручил мне свой: красивую кожаную шкатулку ручной работы.
– Это волшебный ларец для твоих сокровищ, Джиллиан… и для старых любовных писем.
Внутри лежала открытка со стихотворением, подписанная «С любовью. Г.». Я была тронута. Это был странный подарок – обычный и в то же время ужас :о необычный. Как и сам Гордон. Мне давно хотелось завести такую шкатулку, куда можно класть эвкалиптовые орешки, сухие цветы, пуговицы от рубашек и массу подобных мелочей – самые простые вещи, которые ничего не значат для других, но очень много значат для тебя, ибо с каждой из них всегда что-то связано. Гордон собирался встречать Рождество у сестры в Мэриленде, и это здорово облегчало мне жизнь.
В сочельник мы с Крисом остались дома, жарили в камине кукурузные зерна, каждые десять минут гнали Саманту обратно в постель, целовались и украшали елку – он верх, а я низ. Забраться на лестницу мне было уже не под силу.
– Ну что, маленькая толстушка, хочешь подарок? – наконец спросил он с блеском в глазах.
– Еще бы! А ты?
– Конечно.
Я вынесла коробку от Картье и вдруг заволновалась. А вдруг ему не понравится? По сравнению с маленькой коробочкой в обыкновенной оберточной бумаге, которую он положил мне в руку, моя коробка выглядела чересчур шикарной.
– Чур, ты первый, – сказала я. Крис согласился и начал разворачивать бумагу, пытаясь отгадать, что лежит внутри. Он сидел, держал в руках коробку, но не торопился раскрыть ее. Я затаила дыхание. Надо было купить ему какую-нибудь стереоаппаратуру, свитер или лыжные ботинки…
Наконец Крис открыл коробку. Широкая мальчишеская улыбка расплылась на его лице. Он даже крякнул, и я сразу же почувствовала себя Санта-Клаусом. Ему понравилось! Ему понравилось! Гип-гип, ура! Он тут же нацепил часы на руку,
– Твоя очередь…
О'кей, время пришло. – Я принялась срывать голубую фолы) с маленькой коробки. Под бумагой была красно-серебряная картонная коробочка, которые обычно продаются в мелких лавочках. Приоткрыв ее, я увидела бархатный футляр полночно-синего цвета, на его откидной крышке виднелась четкая надпись «Тиффани и К.». Раздался щелчок, и тут же вспыхнул белыми и голубыми огнями бриллиант на тонкой золотой цепочке. Он лежал и светился… Это был кулон. Я еле перевела дух. Подарок заставил меня оцепенеть. Хотелось заплакать.
– Ты вор… Ты мошенник… Ах ты дерьмо этакое… Я тебя обожаю. Как ты сумел купить это? – Я обняла его, погладила по щеке и судорожно вздохнула. – Это так прекрасно, милый… Нет слов.
– Если не нравится, могу забрать и продать при случае. – Вот так он всегда…
– Я тебе заберу! Надень его мне на шею. У меня трясутся руки.
Я подошла к зеркалу и убедилась, что камень действительно светится, как фонарь. Вот это да!
Мы зажгли лампочки, полюбовались елкой, а потом легли в постель, любили друг друга и лежали, держась за руки, пока у нас не начали слипаться глаза.
– Джилл…
– Что, милый?
– Давай поженимся до того, как родится малыш…
– Ты хочешь на мне жениться?
– Угу. По-моему, я ясно сказал. Разве нет?
Я согласна! – Я не спросила о Мэрлин, но подумала о ней. Едва ли он соображал, что говорит. И все же, черт побери, у меня оставалась крошечная надежда. Прижавшись к нему, я заметила, что он не снял часы, улыбнулась, прикоснулась к висевшему на шее бриллианту и уснула.
Глава 27
Рождественское утро выдалось шумным. Саманта визжала от радости. Как и следовало ожидать, кукольный дом привел Сэм в восторг и вызвал косой взгляд у Криса.
Вечером мы выбрались на прогулку в Центральный парк. Там было снежно и безлюдно. Все сидели дома или разъехались по гостям. Парк оказался полностью в нашем распоряжении, и мы этому очень обрадовались.
– Крис…
– Мм-м?
– Ты помнишь, что сказал ночью?
– Ага. А как же. Ты даже не задумываешься о том, что ребенок будет незаконнорожденным.
– Так вот в чем дело…
– Тьфу, дуреха. Совсем не в этом. Просто я решил подобрать тебя до того, как этот малый – Гордон, кажется? – сделает моей невесте предложение, не сползая со своего вращающегося кресла.
– Крис! Во-первых, он не так стар, а во-вторых, почему ты считаешь, что он собирается жениться на мне?
– Возможно, я немного простоват, но ты напрасно считаешь меня дураком. Кроме того, я умею читать.
– Ах да, стихотворение…
– Ага. Именно. И кое-что другое. В общем, это нетрудно понять. Когда ты сможешь приехать? Думаю, мне понадобится недели две, чтобы… как это?., ах да, «уладить свои дела».