Возвращение
Шрифт:
Проселок свернул направо, «эльф» въехал под полог соснового леса.
Здесь, под кронами, тяжелые капли дождя частично рассеивались в мелкую взвесь, частью же соединялись в потоки на стволах — стало немного потише. Напрягаться осталось недолго, скоро впереди появился туманный просвет, и проселок гостеприимно распахнулся крошечной полянкой, на которой вдали темнела низкая рубленая избушка.
Что-то я жизни не вижу! Невостребованная никак? Телега развалившаяся, совсем не китаистая, большой капитальный навес, под которым нет ни полешка,
Так, похоже, угадайка угадалась!
Щелк, щелк, щелк.
В ответ на сигнал тревоги голодный Гоблин, как я надеюсь, еще и мокрый в хлам, тоже разок щелканул.
Темный силуэт возник слева, как ожидалось, ближе к водительской двери.
А вот то, что спереди вылез, — особо радует! Не профессионал, лезет под выстрел.
С ходу убивать не будут, им нужна машина, причем целая, не продырявленная. Их задача — вытащить меня наружу. Где второй-третий?
— Стоп! — прокричали через шелест дождя на английском. — Глуши двигатель!
Или сколько их там в банде?
Я испуганно улыбнулся, поднимая к стеклу форточки дрожащую левую ладонь, и послушно выключил зажигание.
Ну, подходи, карапуз.
— Руки не опускать, открыть дверь! Быстро! — проревел охренеть какой таинственный незнакомец явно среднеазиатского вида, подходя ближе.
Он идиот. Как я открою дверь с поднятыми руками?
Не хотите честно работать, сволочи, не умеете… Решили сколотить бандочку и щипать фраера ушастого — таких всегда хватает среди неопытных путников. Думаете, что криминал — это просто и приятно? Ошибаетесь, жить по мурке очень непросто, а на определенном этапе совсем уже неприятно.
Итак, ближний противник: невысокий, крепкий, даже очень крепкий. Черные усы и борода. Никакой чалмы, на голове — модная утепленная кепочка с откидными ушами. Современный парень. В драке опасный. Пришлось затравленно оглянуться, не забывая трясти губами. А вот и второй, за деревьями, метров двадцать, целится.
— Мне же надо открыть! — заорал я.
— Без фокусов, пристрелю!
Что же, поехали.
Распахнул дверь. И опять не будет стрелять, пожалеет машину. К тому же он не европеец. Европеец-профи, взвесив все резоны заранее, в блок-посты с нами играть не стал бы, точно выстрелив с дистанции. Этим же покуражиться хочется, поиздеваться над жертвой, показать круть. Делов-то ему осталось! Сейчас я выйду, и он меня шлепнет.
Какой у тебя автоматик, басмачонок, это же просто новогоднее! Как у часовых перед входом в Крепость Пекин, та же модель! Надеюсь, второго через щель Гоб видит. Лишь бы прямо сейчас не выпрыгнул, ну, вы знаете…
Итак, двое.
Больше в такой шайке и быть не может, по моим данным, настоящей преступной группировки уйгуры не имеют. Ни корейцы, ни тем более китайцы уйгура к себе в жизнь не возьмут, как и тибетца, не та у них история взаимоотношений, чтобы совместно на кровь вписываться.
Бандит стрелять не хочет, а мне нельзя. Пальну — второй не выйдет из-за деревьев,
Вот это ливень! Аж стемнело. Но мне это на руку.
— Что ты орешь? У меня девушка сидит, зачем пугаешь красавицу?!
Он сразу заинтересовался — какая удача, еще и баба достанется!
Давай, усатый, смелей, заводись, ближе, ближе… Ему было плохо видно, а свет в салоне я, естественно, не включил.
— Полад! — И дальше что-то не по-нашему. Потом опять на английском: — Ну-ка, подвинься!
Хороший у него английский, не удивлюсь, если хлопчик учился на островах. Беда в том, что в спецназах не учился, в правоохранительных органах не работал, оперативного навыка — ноль. Со спецами на Платформе не универмаг. Спецы водятся в селективных кластерах, на то они и селективные, первый набор предоставлен. В монокластерах с этим хуже… Есть на свете уйгурский спецназ? Не знаю, не слышал.
Налетчик подошел к грузовику вплотную, улыбнулся, глядя на напуганного до смерти белого лоха, больно ткнул стволом «калаша» в бочину и с интересом глянул на два рюкзака под рогожей.
Дальше все происходило очень быстро.
Раз.
Снимаем с руля… Развернулся, словно собираясь покидать кабину. Случайно коснулся оружия рукой. Локтем левой руки мягко отжал ствол к спинке, расслабленно так, перекинул кисть через крышку ствольной коробки и непринужденно поднял предохранитель. Баста, влип зайчик!
Два.
Мужик оторопело посмотрел на автомат и начал понимать.
Он успел машинально вжать спуск, а когда поднял на меня глаза, увидел черную молнию «ка-бара», влетающего ему в горло. Когда клинок широкий, хрипеть не получится, позже захрипит, когда нож вытащу, со страшным кровавым бульканьем. Я толкнул нож вправо, дорезая трахею.
Три.
Падай, карапуз, — толкнул его гардой, оставляя нож в ране: не до него, да и мазаться не хочу.
Четыре.
Выкатился из машины под колесо, поднимая кольт.
Пять.
Бенг!!! Твою ты мать. Гоблин не стал, как я ожидал, палить из пистолета, а саданул по второму из «сузгунки»!
И тишина, только слышится шелест тяжелых капель, скатывающихся с крон.
— Контроль! — предупредил меня Сомов. Ба-бах!
Я поднялся, перевернул тело набок, зашел со спины и вытащил нож.
— «Маузерюга», трахома! — радостно прокричал напарник от кромки леса, уже присев возле трупа.
В кабину! Громкость! Сканер молчит.
— Его Поладом звали! — подсказал я.
— Рахмат, Полад! — раздалось от елочек. — Закопаю тебя в самом лучшем виде, еще и молитву прочитаю.
Быстренько обыскав убитых, мы с добычей залезли в салон, где я торопливо включил печку. Черт, я что, ключ погнул? Нет, просто рука от волнения не попадает… Еще через минуту мы бодро помчались назад: если допустить, что с мертвой парочкой был еще и струсивший третий, он наверняка попытается удрать в сторону города.