Возвращение
Шрифт:
— Ей конец, — бросила Квентл.
Верховная жрица устремилась вперед, змеи ее шипели и извивались.
Дроу увернулась, отпрыгнув назад. Она потянулась к своему священному символу и запела заклинание.
С ее протянутой ладони сорвался луч серебристого света, пронзил защитную магию Квентл и ударил ее в грудь. Жрица Бэнр со стоном отшатнулась.
— Вряд ли, — ответила дроу и бросилась на Квентл.
Прежде чем жрица добралась до нее, Квентл вскинула плеть вверх и потребовала:
— Скорость.
Змеи
Адамантиновая рукоять плети вспыхнула фиолетовым огнем, и движения верховной жрицы ускорились. Ее плетка казалась размытым пятном.
Жрица Эйлистри метнулась к ней, пытаясь ударить мечом снизу. Квентл ловко ускользнула вбок, отбила клинок жрицы в землю рукоятью плетки, крутнулась и полоснула противницу по спине всеми пятью змеями, Рыча и шатаясь, жрица Эйлистри сумела-таки устоять на ногах. Она увернулась от очередного удара, который снес бы ей голову с плеч.
Жрица-дроу снова начала творить заклинание, но Квентл была слишком быстра. Плеть щелкнула еще раз, отыскала плоть под кольчугой жрицы, и вскрик боли испортил заклинание.
Фарон видел, что поединок окончен. Жрица Эйлистри была не соперница Квентл Бэнр.
Должно быть, Халисстра тоже увидела это. Сквозь ледяной барьер донесся ее приглушенный вопль:
— Улуйара, Данифай, помогите ей!
Но Данифай не шелохнулась, не выражая лояльности никому. Жрица Темной Девы в отчаянии ринулась на Квентл и осыпала ее градом ударов. Квентл отбила их и ответила мощным ударом щита, от которого ее противница зашаталась.
Двигаясь с дарованной магией плети быстротой, Квентл выхватила из внутреннею кармана пивафви серебристый металлический стержень длиной с пол ее руки. Она указала им на лежащую ничком жрицу Эйлистри, и из него исторглась масса какого-то клейкого полужидкого вещества. Оно обволокло поверженную дроу и быстро затвердело. Жрица Эйлистри попыталась сопротивляться, но не могла пошевелиться.
Квентл усмехнулась и подошла к распростертой ничком неподвижной жрице.
Фарон, довольный тем, что удалось обойтись без особых потерь, улучил момент и оглядел поле боя. Джеггред по-прежнему лежал оглушенный, хотя одна его рука подергивалась. Эльфийка была неподвижна, зажатая в магический кулак Фарона. Халисстра временно была заперта в ледяной полусфере, хотя Фарон слышал, как она звенит оружием, пытаясь пробиться наружу, — и вскоре преуспеет в этом.
Квентл заткнула плеть за пояс и достала из складов одеяния маленький адамантиновый нож с рукоятью в виде стилизованного паука.
Нож для жертвоприношений, понял Фарон.
Она встала позади лежащей жрицы, чтобы Халисстре Меларн было хорошо видно.
— Я не боюсь, — произнесла неподвижная жрица Эйлистри, хотя Фарон не понял, предназначались ли ее слова Халисстре или Квентл.
— Конечно, боишься, — заявила Квентл и высоко занесла нож.
Клинок Халисстры пробился сквозь ледяную стену.
— Нет! — закричала
Фарон быстро сотворил заклинание и послал с кончиков пальцев пять стрел магической энергии в маленькое отверстие, проделанное Халисстрой во льду. Они ударили в жрицу Меларн, и та вскрикнула от боли.
Тем временем Квентл вознесла краткую молитву Ллос и перерезала жрице Эйлистри горло. Кровь дроу хлынула на камни Паутины Демонов, в горле у нее забулькало, и она умерла.
— Нет! — кричала Халисстра.
Квентл встала, улыбнулась Халисстре, потом Данифай и обратилась к Фарону:
— Пойдем, Мастер Миззрим. Ущелье Похитителя Душ ждет. Моя жертва Паучьей Королеве принесена.
Фарон услышал, как Данифай рассеянно сказала:
— И моя скоро тоже будет.
Маг бросил последний взгляд на эльфийку, все еще беспомощно зажатую в магическом кулаке. Скоро его заклинание утратит силу. Может, она будет мертва к тому времени, может, нет. До этого Фарону не было дела. Жрицы Эйлистри не были им достойными противницами.
Он опустился на землю рядом с Квентл. На принесенную в жертву дроу он даже не взглянул. Вдвоем они направились к ущелью.
Позади них Халисстра прорубила наконец в ледяной сфере достаточно большую дыру, и весь ледяной барьер рассыпался.
И Джеггред тоже издал тихий стон. Очевидно, он приходил в себя, по крайней мере настолько, насколько он вообще когда-нибудь бывал в себе.
— Посмотри мне в лицо, сука Бэнр! — прокричала Халисстра сзади.
Позади послышались слова заклинания — Халисстра… Фарон прислушался и кивнул — заклинание пламени.
Почти рассеянно он произнес слова контрзаклинания и испортил ее магию.
Он мог себе представить ужас Халисстры.
— Стой, Бэнр! — в безнадежной ярости взревела Халисстра. — Сразись с нами лицом к лицу, и посмотрим, какая из богинь сильнее.
Квентл не обращала на нее внимания. Они с Фароном подошли к самой границе Ущелья Похитителя Душ. Вблизи отверстие в скале бьыо таким же непроницаемо-черным, каким казалось издалека. Души влетали в него и исчезали одна за другой.
Халисстра бежала за ними, ее башмаки стучали по камням.
Сзади казалось, что Квентл едва ли не в трансе.
— Похититель существует с согласия Ллос, — сказала она Фарону. — Он обречен находиться внутри и действует по ее воле.
Фарон разглядывал туннель, в который продолжали устремляться души.
— А какова ее воля? — спросил он.
— Как и всегда, мужчина, — не глядя на него, ответила Квентл. — Испытать тех, кого она хочет испытать. Некоторые души проходят ущелье без испытания. Некоторые — нет. — Она повернулась и взглянула ему в лицо, хотя глаза ее сохранили странное выражение. — Меня будут испытывать, — продолжала она, потом кивнула на Данифай. — И ее тоже, если она осмелится войти. Что касается тебя и моего племянника, испытания Ущелья не для вас. Хотя я полагаю, что Похититель все равно своего не упустит.