Возвращение
Шрифт:
– Кто что заметил?
– Кроме того, что здесь ничего нет? – спросил Тенг, один из лучших рукопашников группы и великолепный снайпер.
Молот смерил его осуждающим взглядом.
– Простите, командир, – извинился штурмовик. – Какие будут приказы?
– Маха, бери пять человек, разверни короткую цепь, дистанция между бойцами десять метров, идёшь справа от меня, я возьму левый край. Все команды голосом. Двигаться в пределе видимости, расстояние между флангами цепи – не больше двадцати метров, из видимости не пропадаем, если теряемся, все возвращаются к маяку. Сигнал
Собравшиеся вокруг спецназовцы кивнули.
– Идём через центр долины к левому краю, туда, где засекли сигнал бедствия. Передвигаемся перебежками, со скоростью десять километров в час, пробежали пятьсот метров – замерли, осмотрелись, ничего подозрительного – идём дальше.
– Командир, а как быть с вашим сигналом к немедленной атаке? – задала она мучивший всех вопрос.
Молот с минуту стоял, думая, что ответить, и наконец решил сказать то, что его беспокоило:
– Тебе не кажется, что бомбардировка обречена на провал?
Галя несколько секунд обдумывала данную мысль, и кивнула, соглашаясь.
– Это не простое пятно, и мы находимся далеко от края, так что теперь только вперёд.
Маха махнула рукой бойцам, которые должны идти с ней, и направилась в сторону указанной Мечиславом позиции.
– Пошли! – крикнул Молот, убедившись, что все заняли свои места, и первым рванулся вперёд.
Десять километров не предел для штурмового костюма. Если Грачин и Дерг наслаждались тем, что удалось достичь, то были люди, которые работали, и дело своё знали. С помощью технологий Падших батареи усовершенствовали и заменили на более ёмкие, скорость передвижения увеличилась до сорока пяти километров в час вместо прежних тридцати, передвигаться удавалось быстрее и дальше… Но Молот решил экономить энергию, хотя у каждого штурмовика имелся запас батарей. Он словно чувствовал, что им некуда спешить, да и несясь на большой скорости можно пропустить что-то важное.
Через каждые пять километров он оставлял в земле новый маяк – как выяснилось, это предельная дальность для обнаружения радаром.
Так прошло четыре часа: перебежка, маяк, перебежка. Изредка цепи сближались, и Молот обменивался с Махой наблюдениями. Хотя обмениваться было нечем.
– Интересно, – глядя на часы, спросил майор, – здесь вообще темнеет?
– Я так понимаю, вопрос риторический? – поинтересовалась Ева.
Сейчас все бойцы собрались вместе и, быстро вскрывая саморазогревающиеся пайки, приступали к обеду. За десять часов прошли чуть меньше сотни километров, и ничего… Ни следов других групп, ни орды.
– Риторический, – буркнул Молот.
Ситуация ему нравилась всё меньше, и если у него был шанс вернуться к жизни с другой стороны пятна, то люди, которых он повёл за собой в эту марь, такой возможности не имели. Фактически он подписал им смертный приговор. Но Молот никогда не сдавался, и сейчас его основной задачей было найти дорогу домой и вернуть туда ребят.
Час обеда пролетел незаметно и очень тихо: все молчали, и не потому, что был риск выдать себя, а потому, что сказать нечего, и мысли в головах бродили самые мрачные.
– Подъем, – скомандовал Мечислав.
Все,
– Бегом, – скомандовал Молот и снова повёл людей.
Они прошли от места привала всего несколько километров, когда крайний боец громко выкрикнул: «Стоп!». Мечислав припал на колено и, вскинув автомат, принялся вглядываться во мглу. Цепи замерли, бойцы механически повторяли действия командира. Но все было спокойно, серое марево оставалось пустым и безжизненным.
– Ева, видишь что-нибудь?
– Ничего, – отозвался ИИ, – я вообще думаю, что здесь ничего нет.
Мечислав проигнорировал данную фразу.
– Держать позицию, – скомандовал он и двинулся к бойцу, поднявшему тревогу.
– Что произошло? – спросил он у того, приблизившись.
Тот молча указал на небольшую выбоину перед собой. Там лежал скелет, обтянутый черным штурмовым костюмом. Но самое поганое то, что в затылке зияла дыра, размером в кулак, сам череп расколот надвое, а края входного отверстия обожжены. Напрашивалась самая очевидная из версий: выстрел затылок с близкого расстояния боеприпасом РАК9.
Мечислав внимательно осмотрел место вокруг. Ничего не обнаружив, перевернул труп. Что ж, нечто подобное он и ожидал: руки покойника стянуты впереди каким-то обрезком шнура, но хуже было то, Молот знал покойника: на груди рядом со званием стояла фамилия. Старший лейтенант Васин, заместитель Сидора.
– Все сюда! – крикнул он.
Люди оставили позиции и поспешили на зов командира.
– Что думаешь? – поднявшись, спросил он у Евы.
– Думаю, наши мысли сходятся. Василька казнили. Причём сделано из оружия ковчега.
– Как же хреново быть правым, – пробормотал Молот и повернулся к подошедшей Гале. – Это Василёк, замком Сидора.
– Я знала его, мы разок работали вместе, – отозвалась девушка. – Мерзкая смерть в мерзком месте, – осмотревшись, произнесла она.
Остальные согласились.
– Рассыпаться цепью, дистанция пять метров, идём медленно, ищем следы, – распорядился Молот.
Приказ был выполнен с определённым оживлением: у бойцов появилась хоть какая-то цель. Все тронулись вперёд, и через полсотни шагов наткнулись ещё на двух штурмовиков, эти погибли в бою: разорванная в клочья броня, переломанные кости, развороченная грудная клетка. Сразу ясно: этих рвали когтями.
Сняв жетоны с погибших, Молот осмотрел пустые ранцы и карманы: ни запасных батарей, ни патронов, ни еды, значит, выжил кто-то ещё, кто собрал снаряжение и ушёл дальше.
– Облазить всё в радиусе ста метров. Найдите следы боя, враг был повержен.
Спецназовцы разбежались, но грамотно, не выпуская друг друга из поля зрения. Мечислав стоял рядом со скелетами, пытаясь решить головоломку. У него в голове никак не вязался труп Василька со связанными руками и дыркой в затылке.
– Тут целое кладбище! – выкрикнул один из бойцов. – Тварей сорок лежит…